Увертюра ветра
Шрифт:
Когда последний отголосок гулкого эха, искажавшего слова и звуки, затих, в воцарившейся тишине стало можно различить чьи-то мягкие и негромкие шаги.
Шаги, уже на лестнице! Собраться, собраться, собраться!
Собраться, успокоиться - и начать вновь дышать.
Она до боли сжала веер, надеясь придать себе решимости - и, не давая себе времени на сожаления или раздумья, резко вскинула голову.
– Добрый вечер, леди Ириенн.
– Вы ошиблись, - девушка через силу улыбнулась, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Еще только день.
– Да, действительно, - Эрелайн смутился, робко, виновато улыбнулся - и Иришь с удивлением поняла, что он тоже избегает ее взгляда.
– Прошу прощения.
– Вам не за что извиняться.
Тревога, терзающая Иришь, вдруг исчезла, и дышать стало неожиданно легко и свободно, почти пьяняще - так, что от этой легкости едва не подкашивались ноги.
– Ах, лорд вьер Шаньер! Как чудесно, что вы уже прибыли!
– словно бы доброжелательное.
Голос, слишком сладкий и слишком знакомый, звучный, разнесся по залу, отражалась от стен и высоких сводов причудливым эхом.
Эрелайн обернулся. Иришь не шелохнулась, и без того прекрасно зная, кого увидит.
– Мы уже вас потеряли, - улыбнулась Айори. И, поравнявшись с ними, когда последняя ступенька осталась позади, склонилась в легком поклоне и выпустила острую шпильку-комплимент: - Вы сегодня элегантны, как никогда.
Акцент, сделанный на "как никогда", придал ее словам опасную двусмысленность.
Иришь замерла, похолодев.
"О чем она только думает?! Если он разозлится, то..."
– Спасибо, - ответил он и улыбнулся, не натянуто и не вымучено, разбив объявшие ее опасения.
– Я рад, что смог угодить высшему свету. Вы, верно, заметили: в моде я не силен.
Лорд не лукавил. Обыкновенно он игнорировал столичные веяния, ссылаясь на занятость и совершеннейшую неосведомленность в подобного рода вопросах. Однако позволить себе появиться на собственной свадьбе в неподобающем виде не мог даже Эрелайн. И черный с серебряным шитьем костюм удивительно ему шел.
– С минуту на минуту прибудут первые гости, - продолжила Айори, перейдя к беспокоящей ее теме. Голос поскучнел, стал сухим и деловитым.
– Вынуждена вас оставить: мне нужно закончить необходимые приготовления.
– Как вам угодно, матушка.
Дождавшись короткого поклона Эрелайн, Айори присела в нетерпеливом и оттого скупом реверансе, и заспешила вверх по лестнице.
Звонкий перестук ее каблучков закружил по залу, дробясь, уходя ввысь.
– Прошу прощения, - начала фрейлина, едва только затихли шаги Айори. Ее глазах блестели тем самым лукавым блеском, который появляется, когда человек верит, что посвящен в чью-то сердечную тайну и всячески потворствует влюбленным.
– Мне нужно быть в....
– Нет, куда же вы!
– всплеснула руками Иришь. Веер с сухим щелчком раскрылся и сложился. Изображать испуг ей не пришлось: при одной мысли о том, что они с Эрелайном могут остаться наедине, девушке стало нехорошо.
– Я же... совершенно не знаю, чем занять гостей! И совершенно не знаю дворца! Как же я смогу провести их? Нет, милый друг, вы мне очень нужны!
– Но леди, - робко начала девушка, бросая странные (наверное, долженствующие быть многозначительными) взгляды на Эрелайна. В лазурно-голубых глазах не было ни решительности, ни страха: только непонимание, - вы уверены, что...
– Уверенна!
– Как пожелаете, моя леди, - сдалась она, склонив голову в знак почтения.
Иришь отвернулась от своей рыжеволосой собеседницы, обратив все внимание на створчатые двери, откуда вот-вот должны были появиться первые гости. Она не хотела встречаться взглядом с юной фрейлиной и читать в нем немой вопрос. К счастью, слухи утверждали, что юная принцесса не умеет читать в сердцах собеседников, не чувствуя, когда ей лгут, и не понимая намеков. И девушка умело этим пользовалась.
Эрелайн молча подал ей локоть, больше не пытаясь начать разговор. Иришь колебалась, неспособная преодолеть страх и коснуться его руки.
В старых сказках смотрящие в ночь могли выпивать жизнь прикосновением так же, как и взглядом.
Не выдержав мучительности выбора, она все же вскинула на него взгляд - и тут же отвернулась. Бездна небесного колодца, холодной зимней ночи не ушла из его глаз, но теперь она смогла увидеть за ней его настоящего.
Смогла - и, все еще колеблясь, не решаясь, несмело взяла его под локоть.
***
Закатное солнце вересковым медом лилось из высоких окон, пронизывая каждую пинту легкого и прозрачного воздуха и ложась на паркет узорчатым кружевом. Малая бальная зала, светлая и просторная, предстала во всем своем великолепии.
Иришь стояла в дверях, под руку с Эрелайном, нервно поджав губы и неосознанно сминая нежные стебли белых лилий. Вот-вот должна политься музыка, первой нотой в увертюре ее трагедии, начаться церемония - и тогда пути назад уже не будет.
"Ты будешь свободной, - твердила про себя Иришь, как заклинание, цепляясь за мечту, которой жила, дышала всю жизнь.
– Свободной!"
Которой жила, дышала - и не могла позволить не сбыться. Особенно сейчас. Иришь больше всего боялась, что все может разрушить глупый, ничтожный в своем малодушии и трусости страх: скажем, отнимутся ноги, и она не сможет сделать ни шага.
Страх... Иришь мельком, словно против своей воли, взглянула ему в глаза.
На этот раз Эрелайн успел перехватить ее взгляд. И улыбнулся, как обычно - едва заметно, уголками губ, немного печально. Только сейчас за этой улыбкой она увидела бесконечную усталость.