В апреле сорок второго…
Шрифт:
– Я разрешил Филенко дежурить вместо меня, хотя видел, что он едва держится.
– Ты тоже едва держался. Боюсь, что то, что случилось с ним, могло случиться и с тобой… Еще?
Я молча думал. Что имеет в виду Прут?
– Не знаю, Лев Ильич.
– По-моему, Алёша, ты совершил одну, главную ошибку. В тяжелой обстановке надо идти за помощью к людям. Ведь и
– Понял, Лев Ильич.
– Ну и хватит об этом.
Капитан снова появляется на сцене
Прошел месяц с тех пор, как сбежал Цветков.
Уже давно стояла весна. С теплом противник заметно оживился.
Несколько раз фашисты пытались вклиниться в нашу оборону и выйти к широкой излучине Донца. Пока им это не удавалось. А батальон удачливого Кононова даже потеснил немцев километра на три. Кононов ходил героем и угощал всех трофейным шоколадом.
В дивизии произошло еще одно немаловажное событие. Был сбит «фокке-вульф». Он развалился в воздухе, а летчик, выпрыгнувший с парашютом, приземлился прямо перед штабом полка.
На допросе он заявил, что в ближайшее время ожидается решающее наступление немцев…
Как-то вечером в прокуратуру зашел немолодой человек в штатском, но с наганом. Они с Прутом долго шептались над раскрытой картой.
Потом Прут подозвал меня.
– Хочу поручить тебе дело. Вот познакомься: инструктор Краснолиманского райкома товарищ Белкин.
Прут невесело продолжал:
– Видишь ли, Алеша, обстановка на фронте такова, что дивизии, возможно, придется отойти, причем в самое ближайшее время. А вот у них, – Прут вздохнул, – большая неприятность. Возле хутора Диброво какая-то сволочь откопала в лесу партизанский схрон – секретный склад с продовольствием и медикаментами. Взят ящик с консервами. Но дело, конечно, не в этом ящике. Сам понимаешь, каково придется партизанам, если по приходе немцев, а это, к сожалению, весьма вероятно, они узнают о схронах. Кстати, ведь там спрятано и оружие.
О схронах знают считанные лица. Двое партизан – они вне подозрений – и несколько наших офицеров…
На следующий день я был уже на хуторе Диброво.
Здесь я выяснил одну любопытную деталь. Неизвестный затратил немало трудов, чтобы скрыть все следы своего пребывания возле схрона. И это ему почти удалось. Подвела мелочь.
Дело в том, что под верхний слой дерна, прикрывавшего тайник, были перпендикулярно положены два плоских голыша. Вот этой-то партизанской приметы неизвестный явно не знал. Видимо, он действительно не из партизан…
Кто же раскапывал схрон?
В штабе армии мне показали список лиц, выделенных для оказания практической помощи партизанским отрядам, которые заранее создавались в прифронтовой полосе. Список был кратким – четыре человека. И один из них – капитан интендантской службы Цветков…
Все встало на место.
Ведь от села, где Цветков совершил побег, до хутора Диброво какой-нибудь десяток километров. И, оказавшись в лесу. Цветков, конечно, не задумываясь, пополнил свои запасы продуктов за счет партизан…
Да, но зачем он попытался опять замаскировать схрон?..
Если он просто грабитель, дезертир, то не наплевать ли ему на такую «деликатность», как маскировка? Налицо была та же странная аккуратность, пожалуй, даже тонкий расчет…
Впрочем, об этом думать было некогда. Гораздо важней найти самого Цветкова.
Где он теперь? Скорей всего, недалеко от фронта. Пристроился где-нибудь, как раньше в МТС, и тихо ждет немцев. И можно не сомневаться, что он сразу же выложит врагам все, что знает о схронах, о доверенных лицах, о руководителях партизанского движения в округе. Ведь немцы гораздо лучше встречают предателей, пришедших к ним не с пустыми руками…
Конец ознакомительного фрагмента.