В капкане у зверя
Шрифт:
* * *
Аня вошла в дом и вдохнула ставший родным воздух. Наконец… Как же она соскучилась по запаху деревянных досок, старых трав и собственных красок. Оказывается, это место стало ей настолько близким и родным, что даже пара суток вдали теперь казалась мучением. Слушая, как поскрипывают половицы, Аня начинала понимать, как безумно скучала. В доме ей было уютно и спокойно. Она чувствовала себя защищенной. И почти счастливой. Почти… Присутствие Давида не удавалось игнорировать, как она ни старалась. Он молчал, бесшумно следовал за ней, словно был тенью, но все равно Аня ощущала
Аня прошла в комнату с лентами и амулетами. Они таинственно поблескивали в золотистых лучах солнца, и казалось, что от этого серебряные диски ей подмигивают. Как будто радуются ее возвращению. Аня тяжело вздохнула. Какие-то глупости лезут в голову. Странное ощущение радости от возвращения домой бурлило внутри. Ане казалось, что теперь она сможет все. Не оборачиваясь, она спросила у Давида:
— Зачем нужны эти амулеты?
Он остановился за ее спиной, и Аня почувствовала обжигающий жар, исходящий от его тела. Горячее дыхание коснулось волос, пробралось сквозь них и погладило шею. Аня с трудом сдержала сладкую дрожь, когда Давид заговорил:
— Их восемь…
Его голос обладал странной завораживающей силой. Хрипловатый шепот звучал как обещание чего-то еще более порочного, чем было в лесу. Помимо воли она тоже стала говорить тише:
— Как лунных фаз?
— Да. — Ладони Давида легли на ее плечи, но Аня не нашла в себе сил отстраниться.
Она позволила себе еще несколько секунд его сильных и горячих рук на плечах.
— Для чего?
— Это древний обряд.
Аня вывернулась из рук Давида и повернулась лицом к нему.
— Зачем. Они. Нужны?
Он бросил на нее раздраженный взгляд:
— Тебя это не касается.
— Потому что я не шаманка?
Он сузил глаза, глядя на Аню так, словно испытывал к ней презрение.
— Ты же не хотела ею быть. Я признался, что обманул, а в тебе вдруг проснулось желание послужить стае?
Аня не выдержала:
— Какая же ты сволочь. Убирайся из моего дома!
— Я не уйду. Ты давно уже должна была это понять. Давай просто… попытаемся прожить несколько дней нормально. Это долго не продлится. Я буду заниматься своими делами, ты — своими. У тебя ведь уже есть опыт.
— Какой еще опыт? — Любой разговор с Давидом таил в себе подвох.
Предчувствие не обмануло.
— Насколько я знаю, именно так вы жили с Артуром. С той лишь разницей, что я буду ночевать здесь.
— А знаешь что? Делай что хочешь! Хочешь жить здесь? Живи! Это же твоя земля. — Она передразнила его и скривилась. — Здесь все твое.
Он пожал плечами:
— Не могу с тобой спорить — ты права.
Господи… Как же хочется, чтобы ему было больно. Больно в душе, как ей. Противно. Погано. Чтобы он страдал.
— Надеюсь однажды ты попадешь в ад и поймешь, каково приходится людям, которые тебя окружают.
Давид как-то странно взглянул на нее, на лице мелькнуло непонятное выражение и тут же исчезло.
— Я уже был в аду. Ничего особенного.
Остаток дня они провели, стараясь не пересекаться. Давид обосновался на кухне с ноутбуком и телефоном. Он постоянно кому-то звонил, но говорил так тихо, что Аня бросила попытки подслушать, и отправилась в комнату с амулетами. Рисовать. Но как бы она ни пыталась, ничего не выходило. Единственное, чего она добилась, — извела уйму бумаги. Не зная, чем себя занять, Аня решила приготовить ужин. Давид по-прежнему сидел на кухне. Он одновременно что-то остервенело печатал и злобным рыком отдавал по телефону приказы. Стараясь игнорировать его присутствие, Аня взялась за готовку. Неожиданно Давид удивил ее вопросом:
— Чем помочь?
Аня встретилась с ним взглядом. Как ему удается быть одновременно и уродом, и вроде бы нормальным человеком? Боясь поддаться силе его взгляда, Аня, не глядя, сунула ему нож, разделочную доску и миску с чистыми овощами.
— Можешь порезать для салата.
В какой-то момент она не выдержала и все же бросила взгляд на его руку. От вида длинной, недавно зарубцевавшейся раны по телу пробежало тепло и удовольствие. Как будто она знала, что больше никогда не будет одна. Черт! Ну откуда, откуда в голове подобные мысли?
Давид довольно улыбнулся:
— Ты знаешь, что это значит.
Аня откинула волосы назад, лишь бы занять себя чем-нибудь:
— Что ты псих.
Он рассмеялся и начал резать овощи. Больше они не произнесли ни слова. Аня старалась гнать от себя любые мысли, и какое-то время ей это даже удавалось. Иногда, украдкой, она бросала взгляды на Давида. Он же, не скрываясь, наблюдал за ней. В конце концов, молчание стало нестерпимым. Аня решила выяснить ответ на еще один вопрос, который волновал ее довольно давно.
— Как получилось так, что бабушка попала к вам? Ты же так печешься о своей территории. Даже боюсь представить, какой хитрый план она выдумала, чтобы отжать у тебя этот дом.
Давид беззаботно улыбнулся.
— В советское время мы не могли владеть этой землей. Но как и любому поселению Крельску полагался врач. Тогда стая была еще не очень большой. Видимо, дед не смог протолкнуть своего человека. Анфиса Петровна попала сюда по распределению. Какая-то шишка из областного начальства решила, что в особняке можно основать амбулаторию. На строительство дома тоже тратиться не пришлось — он сохранился еще от той шаманки, о которой я тебе говорил. Вот и все. В стае, конечно, новость приняли без восторга — посторонний человек, еще и врач. Какое-то время им даже удавалось все сохранять в тайне. Но у детей иногда случается неконтролируемое обращение… В общем, мой отец у нее на глазах оброс шерстью. — Давид усмехнулся. — Вроде бы обошлось без истерик. Со временем в стае ее очень полюбили. Особенно дети. Кстати, ты знала, что у нее был поклонник? — Глаза Давида лукаво блеснули.
Аня удивленно подняла брови:
— Какой еще поклонник?
— Михаил Семенович. Отличный мужик. Архитектор. Он и спроектировал башню-пристройку. Для своей «дамы сердца, чтобы дожидалась там своего рыцаря». — Давид пытался подражать старческому голосу, но у него выходило настолько странно и нелепо, что Аня рассмеялась.
— А где он теперь?
— Умер. Твоя бабушка скончалась через неделю после него.
— О, как жаль.
— Они не были сужеными. Но думаю, им нравилось проводить время друг с другом.