В некотором роде волшебник
Шрифт:
– Куда он смылся?
– раздраженно спросил Септимус.
– Да кто его знает, - беспечно махнула рукой Мирра и проводила взглядом мелькнувшую в зарослях улыбку, острую, как нож.
– Что же нам теперь делать?
– растерянно произнесла Вероника.
– Жить, - коротко бросил Септимус.
– Жить с чистого листа. Город пропал. Скоро об этом станет известно. Пойдут разговоры. И лучше, чтобы никто не узнал о нашей связи с Городом. Пусть все считают, что мы прибыли из разных мест, подальше от Эс-Марини, а познакомились случайно, на острове. Видите там корабли? Это порт. Доберемся до него по берегу, а потом сольемся с толпой.
Их летняя одежда оказалась чересчур теплой для Эс-Марини, поэтому, покинув порт, они первым делом отправились на рынок.
Септимус вынул кошелек и разделил деньги поровну на всех. Сопротивлявшемуся Гансу он твердо заявил:
– Это социальная помощь из казны Города, мир праху его.
Веронике очень хотелось купить яркий сарафан, такой же, как приобрели себе Джульетта и Мирра, но объемистый рюкзак плохо сочетался с такой одеждой. Пришлось довольствоваться бриджами и хлопковой блузой. Мужская половина компании тоже прибарахлилась. Потом они направились в банк, где Септимус временно расстался с большей частью прихваченных из Города ценностей. Ячейку он снял на вымышленное имя, подтвержденное однако документами с гербовой императорской печатью. Почти всю поклажу также сдали на хранение.
Жизнь определенно налаживалась.
Они гуляли по острову, наслаждаясь разнообразием пейзажей. Мирра купила "Иллюстрированный путеводитель по Эс-Марини" и теперь громко зачитывала выдержки из него, движимая не то любознательностью, не то желанием позлить своих спутников.
Таким манером они догуляли до набережной. Здесь повсюду росли экзотические растения, воздух благоухал запахами десятков незнакомых цветов. В яркой синеве неба кружили чайки.
– Море, - прошептала Джульетта.
– Мы на море.
Ганс поцеловал её:
– Значит, я смогу исполнить и второе обещание.
Мирра кашлянула:
– Эй, ребята, не хочу портить идиллию, но, кажись, у нас проблемы.
Репетиция парада началась в пять утра. Сейчас было девять, а дело ещё не дошло даже до девочки с барабаном (обязательный элемент любого парада). Маркус стоял в строю (первый справа в последней шеренге). Его лицо было перекошено осознанием бренности бытия. Солнце жарило с курортной силой.
Маркус где-то слышал, что человек на восемьдесят процентов состоит из воды. Он не поручился бы за остальное человечество, но сам он сейчас точно по большей части состоял из пота.
Эс-Марини - курортный островок, расположенный в той точке планеты, которая максимально приближена к солнцу все триста семьдесят семь дней в году. Империя - северная страна, где люди считают теплой любую погоду, при которой не замерзает вода. Ещё до начала войны остров Эс-Марини добровольно вошел в состав Империи. Политические перемены почти не затронули повседневную жизнь, но официальна сфера во всех своих проявлениях была организована по имперским стандартам. Вот здесь и крылась проблема, и-за которой Маркус сейчас пребывал в полужидком состоянии. Повседневная рабочая одежда стражника Эс-Марини - легкая рубаха, шорты (либо бриджи), хлопковая фуражка и сандалии. Летняя парадная форма имперских полицейских сил - тонкая шерстяная рубашка белого цвета, синий шерстяной мундир с медными пуговицами, шерстяные брюки-галифе, сапоги-ботфорты из натуральной кожи и высокая меховая шапка.
Маркус ненавидел парады. Ненавидел (заглавные буквы, курсив, нижнее подчеркивание), хотя по инструкции ему не полагалось испытывать подобных эмоций в отношении своих хозяев.
Людей, которые сейчас бок о бок с ним жарились на солнце, Маркус знал только по досье. Это было необходимо для прикрытия. Участие в парадах тоже было частью прикрытия. Официально Маркус числился мелкой сошкой в Управлении городской стражи. На самом же деле он служил уполномоченным по ликвидации нежелательных лиц, или государственным убийцей. Это была страшно секретная должность. Потому об истинной работе Маркуса знало все население острова. Не удивительно, что круг общения Маркуса ограничивался его собственным отражением в зеркале, да и то все чаще от него отворачивалось.
К поприщу наёмного убийцы Маркуса готовили с детства. Ему было девять лет, когда трое пьяных моряков потехи ради ворвались к ним в дом и убили его родителей, старшего брата, двух сестер и собаку. Маленький Маркус спрятался в платяном шкафу. Когда убийцы ушли, он выбрался из шкафа, сел на пол и просидел там всю ночь и ещё половину дня в окружении трупов.
Там его и нашли стражники. Нельзя сказать чтобы они не поверили в историю про пьяных моряков, но с того дня Маркуса отдали на воспитание в военное спец.подразделение и стали обучать на убийцу. Маркус не возражал. Не то чтобы ему это нравилось. Понятия "нравится - не нравится" вообще потеряли для него смысл. Жизнь по уставу давала ему возможность не думать. И он не думал. Делал то, что велят. С годами у Маркуса выработался четкий распорядок дня, состоявший из последовательности определенных действий, необходимых для поддержания жизнеспособности и боевой формы.
Работу Маркус выполнял безупречно. Начальство было им довольно. Ориентируясь на их реакцию, Маркус оценивал, насколько правильно он живет. Многие годы все шло хорошо, пока однажды...
А началось все с мёртвого воробья. Тем, кто скажет, мол, это, мелочь, следует напомнить, что согласно популярной теории, Вселенная вообще возникла из ничего. Здесь же стартовой точкой послужил целый мертвый воробей.
Сначала он был живым. Обычным вечно голодным городским воробушком. Маркус кормил его хлебными крошками. В этом не было ни тени гуманизма. Просто Маркус был сторонником безотходного производства.
Ежедневно, утром и вечером, в одно и то же время воробей прилетал на подоконник Маркуса и получал строго дозированную порцию хлебных крошек.
Так продолжалось одиннадцать месяцев и четырнадцать дней. Потом воробей прекратил прилетать. Его суточный сухой паёк Маркус стал ссыпать в пол-литровую банку с плотной закручивающейся крышкой. К весне у него накопилось три полных банки и ещё четвертушка.
Через год, два месяца и три дня после первого контакта с воробьем Маркус полез прочищать дымоход и нашел его там, мертвого и закопченного. По внешним признакам, труп пролежал в дымоходе больше трех месяцев. Вскрытие помогло бы установить более точное время смерти, но городской патологоанатом отказал Маркусу в его проведении. Также он посоветовал Маркусу устроить воробью пышные похороны по всей форме. Это была ирония. Маркус не понимал иронии, поэтому патологоанатому пришлось взять длительный отпуск по состоянию здоровья.