В оковах его власти

Орлова Юлианна

Весь оставшийся день найти себе место я так и не смогла. От слова совсем. Куда бы я не приходила, всюду…мне казалось, что я только усугубляю ситуацию. В каждом предмете мне виделась жена Белова. Даже закрывая глаза, я видела ее величественную фигуру, и слышала слова, сбивающие с ног. Правдивые, колкие и справедливые.

Я сама не заметила, как очутилась в библиотеке и, схватив первую попавшуюся книгу, с ужасом осознала, что это было «Преступление и наказание». Символично? Не думаю. Строчки летели перед глазами, и вот я уже погрузилась в нее целиком, что стало своего рода спасением. Так кто же я? Тварь ли я дрожащая или право имею?

Событие проносились в голове одно за одним, когда внезапно я услышала до боли знакомый баритон. Дернувшись, как от удара, я просипела:

—Добрый вечер, Александр Павлович, — все сразу посыпалось у меня из рук, да я и сама чуть не развалилась на части. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.

Он сдержанно улыбнулся, перевел взгляд на книгу, довольно кивнул.

—Нравится? — мужчина опустился на корточки, поднял книгу и вручил ее мне, мимолетно коснувшись моих холодных пальцев своей разгоряченной рукой.

От его прикосновений меня обдало жаром, затем холодом, я проблеяла нечто нечленораздельное и опустила глаза.

—У тебя что-то случилось?

—Нет, — резко ответила, отрицательно махнув головой.

—Маша. Есть в тебе одно качество, которое нравится мне больше всего остального. Ты не умеешь врать от слова «совсем», так что даже не пытайся, тебя румянец сдает с потрохами.

От его слова «нравится» в душе разлилось тепло, которое и не должно было там разливаться, потому что я не могу ему нравиться. Он же женат, Господи, а я о чем тут думаю? Прикусив губу, я заставила себе посмотреть на мужчину, но долго этого взгляда не выдержала. Сразу отвела.

—Я бы хотела вернуться домой.

—Что случилось? — уже без иронии спросил мужчина, а затем подошел ближе, и в тусклом свете настольной лампы гетерохромные глаза начали смотреться устрашающе. Пугающе.

—Ничего, просто…мне нужно домой. Я волнуюсь за отца. И я бы хотела жить…у себя дома. Чувствую я себе намного лучше, так что нет смысла вас стеснять.

—Твой отец…в порядке. Я говорил тебе, что сниму квартиру, как только ты придешь в себя. Пока что мне врач не дал информации о твоем полном выздоровлении, так что говорить о переезде рано. Тут ты под наблюдением. И да, меня невозможно стеснять в доме, в котором я и не живу, — Белов неоднозначно хмыкнул, подошёл ближе ко мне и приподнял указательным пальцем мою голову за подбородок.

—Возможно стеснять вашу семью, которая, вероятно, захочет отдохнуть тут, — просипела я, лишь мельком взглянув в глаза мужчине, а затем переведя взгляд на дёргающийся кадык. Мы стояли слишком близко к друг другу. Слишком.

—Сюда приходил кто-то? Тебе что-то сказали?

Я прикусила губу и зажмурилась.

—Неправильно находиться в доме женатого мужчины, Александр Павлович. Неправильно.

После сказанных слов мэр громко выругался и вышел из библиотеки, вскоре я услышала звук стукнувшей со всей дури входной двери. Капелька пота плавно скатилась от виска к шее.

Мне вдруг стало страшно.

ГЛАВА 13

БЕЛОВ

Мне не нужно было даже говорить, кто именно пришел, в словах Маши я узнавал Азизу. Это абсолютно точно ее стиль, ее манера и ее подача себя. Мою жену можно было бы ненавидеть за много вещей, но я не мог. Не только потому, что она родила мне сына, но и потому что она, несмотря на множество своих минусов, имела необычную способность внушать величие и становиться идеалом жены и женщины на публике.

Никто и никогда не узнал бы о наших недомолвках между собой, если бы только я прямо об этом не сказал. Во многом мой рейтинг таков именно благодаря нелюбимой жене. Вот так вот она умела показать себя и меня. Это не артистизм и не актерское мастерство, просто она настолько верила в счастливую семью Беловых, что все вокруг начинали в нее верить так же сильно, как и она. Единственное что, реальность оставалась далеко не такой радужной, как рисовала ее Азиза.

А сейчас я злился, потому что несмотря на договоренности, она снова и снова вмешивалась в мою личную жизнь. Я думал, что она все поняла еще после последней истории, когда мне пришлось снова пояснять, что спать я буду с кем хочу и когда хочу. И Никто не сможет мне запретить. Но нет, теперь она пошла дальше, словно чуяла, что дело не такое уж и простое на этот раз

Подъехав к дому, я еще некоторое время посидел в машине, сканируя неосвещенные окна второго этажа. Мне точно нужно было остыть, иначе мне казалось, что Азизу просто порву на части. Этого делать было нельзя.

Сына нет, опять на гульках своих. Ну пусть так, пусть хоть кому-то в нашей семье будет по-настоящему весело. К тому же, я уверен в том, что вырастил мужика. Уж в чем-чем, а в этом я постарался на славу и достиг определенных высот. Мне за Рустама не стыдно. Мужик. Мозговитый, толковый, за себя и за свою семью постоит, без денег не оставит. К чести Азизы, она никогда не использовала сына для манипуляций мною, и отношения мы по большей части выясняли в его отсутствие, но дети все равно ведь чувствуют, что родители не в ладах, так что вполне возможно, что мы с Азизой поломали ему в голове какие-то правильные нормы становления семьи и отношений, не просто же так у него до сих пор никого серьезного не было. Так трахал все, что движется, а что не двигалось, то двигал и трахал в лучших традициях типичного мажористого бабника.

Значит, он просто еще не встретил свою? Главное, чтобы у него не случилось все так, как случилось у меня. Причем в обоих случаях.

Пальцы сами собой потянулись за пачкой сигарет и, машинально выхватив одну, я быстро прикурил.

Затяжка.

Дым заполнил легкие, но той самой радости сейчас это не принесло. Я четко помнил тот самый миг, когда начал курить. Когда она ушла. Вот тогда умер Саша Белый, которого все знали, и родился совсем другой человек, который клал на всех и вся. Этот стал Александром Беловым, тем, кто курит, пьет и морально разлагается на части, что впоследствии принесло, конечно, еще больше проблем, ну и не только. Еще и самую большую радость. Единственное, что заставляло меня улыбаться все эти годы.

Выкурив одну сигарету, я пошел внутрь, настраиваясь на еще один нелегкий разговор в своей семейной жизни.

Дом встретил меня запахом лилий, любимый запах Азизы. У нас весь дом заставлен ими, и порой мне казалось, что мы жили в цветочном магазине. Стоит ли говорить, что я их ненавидел, а она, зная это, словно специально заставляла ими каждый уголок, кроме комнаты сына.

Азиза сидела на кухне с бокалом красного вина в руках, уже знатно приложившись до этого к бутылке. Надо же, что-то новое. Новый виток в наших отношениях.