В плену его страсти
Шрифт:
Я больше не думаю о том, нравится ли ему со мной, достаточно ли я хорошо целуюсь? Что будет дальше?
Я отдаюсь моменту от и до. Но к тому, что лифт вдруг резко дергается и начинает медленно ползти вниз, а вместо аварийного освещения снова загорается нормальное, я оказываюсь совершенно не готова.
Сейчас вся моя смелость мгновенно исчезает. Камиль жадно смотрит на меня. Его руки все еще поглаживают мою грудь. Но затем он резко мотает головой, его лицо становится невозмутимым, а сам он сдержанно поправляет на мне одежду.
Смущенно прикрываю глаза.
Тагаев приподнимает мое лицо за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. Он явно собирается что-то сказать, и я уже жду, что вот сейчас он заявит, что у нас все хорошо, что для него это тоже серьезно, но…
Но у него звонит телефон. Камиль отвлекается на него, и момент упущен. Меня это, безусловно, расстраивает. Так что я не сразу замечаю изменения в мужчине.
– Планы меняются, - скупо заявляет он, проводя меня к машине, в которой сидит водитель.
– Тебя отвезут в клинику.
– А ты?
– невольно вырывается у меня.
Однако Камиль не отвечает, но смотрит так, что я не рискую больше ни о чем спрашивать. Молча сажусь в машину, пытаясь убедить себя, что, видимо, что-то случилось, иначе бы он меня не бросил.
Вот только Тагаев не появляется ни после моего визита к врачу, ни вечером. Я все же рискую набрать номер его помощника, но Вася лишь говорит, чтобы я отдыхала и ни о чем не думала.
Так проходит несколько дней, за которые я буквально схожу с ума от безделья. Ровно до момента, пока посреди ночи не просыпаюсь от странного шума. Скорее даже - грохота.
Выбираюсь из постели и иду на звук - в коридоре вижу приоткрытой дверь в ту самую комнату. А ведь когда я вернулась из больницы, она была заперта на ключ. Это я точно помню, потому что пробовала снова зайти.
“Значит, Камиль вернулся”, - посещает меня радостная мысль. Я уже дергаюсь вперед, но тут же торможу, вспоминая о том, как он реагировал раньше. Правда, времени на раздумья у меня не остаётся - снова слышится грохот, и я все же иду к двери.
Вот только картина передо мной шокирующая - все вещи в комнате разбиты, а посреди этого хаоса стоит Камиль. С безумным, диким взглядом, который он фокусирует на мне…
– Ты… - срывается с его губ. А я нервно сглатываю, борясь с желанием тут же убежать.
28 Алика
Почему я в итоге не двигаюсь, а так и стою, глядя на Тагаева? Ответ прост - в его глазах я успеваю заметить безграничную боль. Словно он потерял что-то важное.
Скольжу взглядом по разбитой рамке с фото ребёнка…
Или кого-то…
– Что… Что ты…
Слова так трудно сложить в правильную фразу. Да и какая она - правильная? Я удивительным образом чувствую боль Камиля. И, наверное, именно поэтому его агрессия сейчас не пугает.
– Уходи, - хрипит он, глядя на меня безумным взглядом.
– Уходи, Алика!
Для убедительности
Вздрагиваю, съёживаюсь от его крика. Я и правда отступаю назад. Выхожу в коридор. Но только с одной целью - принести аптечку. Тут я ее нахожу быстро, не то что в том доме.
Когда возвращаюсь, в комнате уже стоит тишина. Похоже, запал мужчины иссяк, а сам он сидит на полу у стены, прикрыв глаза.
Осторожно переступаю через осколки и разбитые рамки. Присаживаюсь перед камином и ставлю аптечку рядом. Тагаев не сразу открывает глаза. Но когда он это делает, мне становится мучительно больно за него. Никогда я не видела, чтобы во взгляде было столько тоски и отчаяния.
– Надо обработать, - зачем-то объясняю и беру его за руку.
Кровь меня не особенно пугает. Но от мысли, что потребовалось, чтобы разбить костяшки в кровь настолько, не по себе. Пока обрабатываю раны и ссадины, Камиль даже не дергается, хотя наверняка щиплет. Чувствую его тяжелый, пристальный взгляд, но упрямо продолжаю свою работу.
– Зачем?
– хрипло спрашивает он.
– Иначе попадает зараза. Надо сразу обрабо…
Не успеваю договорить, как вдруг оказываюсь уложенной на спину, а сверху нависает Камиль. Эта его мгновенная трансформация в хищника заставляет испуганно замереть. Лежать не очень-то удобно - кажется, под спину попался какой-то кусок от той рамки, но все это отходит на задний план, потому что Тагаев буквально гипнотизирует, подавляя любое сопротивление.
И ведь начни он действовать, магия бы рассеялась. Но нет. Он просто смотрит. Да так, что я начинаю проваливаться в бездонную темноту его глаз.
Медленно склоняется, оставив между нами разве что пару сантиметров.
– Аля… - хриплый не то стон, не то мольба.
– Зря ты…
Что именно зря, я не успеваю спросить - мужчина целует меня. Буквально обрушивается на мои губы с такой жадной потребностью, что я даже не допускаю мысли оттолкнуть его. Острая нужда пронизала каждое прикосновение его губ.
Камиль безжалостно подавляет, берет то, что я готова ему дать, не спрашивает, а просто действует.
В этот момент перестает существовать все, кроме нас - рамки морали, вопросы об уместности подобного. Вообще все.
Сумасшедшая, бешеная страсть, которая захватывает нас обоих, не дает ни малейшего шанса благоразумию перехватить бразды. Я схожу с ума, плавлюсь под наглыми властными прикосновениями и ласками. Не отдаю себе отчёта в том, куда все идёт, и чем в итоге закончится. Я просто наслаждаюсь происходящим, стараюсь унять боль Камиля хотя бы так - через поцелуи, нежность.
Все, что у меня есть, я щедро отдаю ему, отдаюсь сама. Раскрываюсь, когда Камиль вклинивается между бёдер, срывает лосины, расправляется с бельём. Мне страшновато, но эти мысли будто где-то на периферии - не со мной. Я вся в моменте, поглощена нашими поцелуями. Остро ощущаю, как сильно желание мужчины, как он жаден до моего тела. Его тяжёлое, надсадное дыхание, непрекращающиеся ласки - все это лишает меня здравого смысла.