В погоне за Кассандрой
Шрифт:
Том пытался ей посочувствовать, но вместо этого ощутил примитивное облегчение. Сердце отбивало ритм, словно говоря: "Всё ещё моя... всё ещё моя".
Когда они вернулись в клинику с покупками, медсестра проводила Тома в помещение, выложенное белой кафельной плиткой, где присутствовали: душевая кабина, медные ванна и раковина, стальные столы и шкафчики с медицинскими принадлежностями, а также сливное отверстие в полу. В воздухе висел едкий запах дезинфицирующего средства, смешанный с безошибочно узнаваемыми ароматами буры
– Я обработала шевелюру Баззла химическим раствором, – сказала Гарретт, промокая голову ребёнка полотенцем. – Мне понадобится помощь, боюсь, стрижка волос не входит в число моих навыков.
– Я помогу, – предложила Кассандра.
Гарретт кивнула в сторону шкафчика с принадлежностями.
– Там лежат халаты, фартуки и резиновые перчатки. Возьми любые ножницы из лотка, но будь осторожна: они все очень острые.
– Насколько коротко стричь?
– Оставь длину в дюйм.
Из-под полотенца послышался жалобный голосок Баззла:
– Не хочу стрижку.
– Я знаю, что это не очень приятный процесс, – извиняющимся тоном сказала Гарретт мальчику, – но ты вёл себя хорошо, а это очень ускоряет процесс. – Она усадила Баззла на металлический табурет, а Кассандра надела длинный белый фартук.
Когда она подошла к Баззлу и увидела, что его лицо тревожно сморщилось, Кассандра улыбнулась и осторожно убрала несколько спутанных прядей с его лба.
– Я буду очень осторожна, – пообещала она. – Хочешь я спою, пока тебя стригу? Мы с моей сестрой Пандорой однажды сочинили песню под названием "Поросёнок в доме".
Баззл заинтриговано кивнул.
Кассандра затянула дурацкую песенку о проделках двух сестёр, которые пытаются спрятать своего любимого поросёнка от фермера, мясника, повара и местного сквайра, любителя бекона. Напевая, она проходила ножницами по волосам Баззла, отрезая длинные пряди и кидая их в ведро, которое держала Гарретт.
Парень слушал как зачарованный, время от времени посмеиваясь над глупыми словами. Как только песня закончилась, он тут же потребовал ещё одну, и сидел неподвижно, пока Кассандра пела: "Мой пёс думает, что он цыплёнок", а затем "Почему лягушки скользкие, а жабы сухие".
Если бы Том был способен, он бы влюбился, наблюдая за тем, как леди Кассандра Рэвенел поёт мальчишке-оборванцу серенады и делает ему стрижку. Она была такой умелой, сообразительной и очаровательной, что у него заныло в груди, сердце сдавило тисками, угрожая раздавить.
– Она прекрасно ладит с детьми, – пробормотала Гарретт, явно обрадованная сложившейся ситуацией.
У Кассандры был свой подход ко всем людям. Особенно к нему. Ещё никогда в жизни Том не чувствовал себя настолько одурманенным женщиной.
Это было невыносимо.
После того как Кассандра
– Ну как? – спросила она.
– Превосходно! – воскликнула Гарретт.
– Боже мой, – удивился Том. – Оказывается под этими космами скрывался мальчик.
Спутанные локоны больше не скрывали красивой формы голову, тощую шею и пару маленьких ушей. Теперь, когда глаза Баззла не выглядывали из-под густых прядей волос, они казались вдвое больше.
Баззл тяжело вздохнул, как человек, утративший вкус к жизни.
– Чё теперь? – спросил он.
– Осталось принять душ, – ответила Гарретт. – Я помогу тебе помыться.
– Чё? – Мальчика не на шутку возмутило это предложение. – Ток не вы.
– Почему же?
– Вы - девчонка! – Он бросил возмущённый взгляд на Тома. – Не дам девчонке смотреть на мою пипку.
– Я - врач, Баззл, – мягко поправила его Гарретт, – а не девчонка.
– У неё титьки, – раздражённо сообщил Баззл Тому, как будто ему приходилось объяснять очевидный факт. – Значит она девчонка.
Увидев выражение лица Гарретт, Том с трудом сдержал улыбку.
– Я помогу ему, – сказал он и снял пиджак.
– Я включу воду, – ответила Гарретт и отошла в другой конец комнаты.
Сняв жилет, Том огляделся в поисках места, куда можно сложить одежду.
– Дайте мне, – предложила Кассандра, подходя ближе.
– Спасибо. – Он протянул ей вещи и начал развязывать галстук. – Подождите, возьмите и его тоже.
Когда он принялся расстёгивать манжеты рубашки, глаза Кассандры расширились.
– Сколько ещё вещей вы собираетесь снять? – с беспокойством спросила она.
Том ухмыльнулся, заметив любопытный, быстро скользнувший по нему взгляд Кассандры.
– Я только закатаю рукава. – Он замолчал и потянулся к верхней пуговице воротника. – Хотя если вы настаиваете...
– Нет, – тут же ответила она, покраснев от его поддразнивания. – Пожалуй, хватит.
Комнату начал заполнять пар, отчего на белом кафеле выступили крошечные капельки. От влажного воздуха кожа Кассандры стала поблескивать, а маленькие прядки на лбу начали завиваться, и ему безумно захотелось к ним прикоснуться.
Вместо этого он обратил внимание на Баззла, чьё выражение лица больше бы подошло узнику, идущему на виселицу.
– Иди разденься за занавесом, Баззл.
Мальчик неохотно встал прямо за клеёнчатой шторой и начал медленно раздеваться. Следуя указаниям Гарретт, Том побросал все вещи мальчика в закрытое крышкой ведро с карболовым раствором.
Тщедушность бледного тельца мальчика неприятно поражала. Том почувствовал укол какого-то незнакомого чувства... вины? Беспокойства? Когда парень ступил под душ, Том по кругу задёрнул занавеску.