В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня
Шрифт:
арабских государств. И тогда высший синклит компании —
пожилые сосредоточенные люди в старинном зале с
зашторенными окнами — решает принять какие-то меры, потому
что слова Билла оказались правдой. Билла вызывают в
святая святых, в мозговой и финансовый центр телесети,
и сам президент ведет с ним беседу.
Эта сцена так же фантасмагорична, как последние шоу
Билла. Шеф телесети развертывает перед Биллом свое
кредо: он
есть лишь разветвленные и связанные между собой промыш-
160
ленные объединения, нет классов, а есть лишь единое
сообщество людей. Шеф говорит страстно, с фанатической
убежденностью, кажется, что он, эгот немолодой, полный,
румяный человек, тоже на грани безумия, в неком экстазе,
действительном или специально сыгранном для Билла —
это остается загадкой. Но Билл уверовал в эту проповедь и
в своих передачах перестал обличать власть предержащих.
Заросший бородой, как библейский пророк, он
выкрикивает архиреакционные лозунги, а в конце передачи падает
в изнеможении.
Новый сюжетный поворот. Дайана и те, кто ее
поддерживают, понимая, что передачи Билла, переменившего свою
позицию, стали терять аудиторию, превратились из мощной
сенсации в заурядный балаган, который мало кого
интересует, решают вопреки воле шефа прекратить это шоу.
И здесь на сцену снова выходит та террористическая
банда, которая поставляла Дайане пленку о своих
«революционных» экспроприациях. На очередном шоу в Билла
стреляет террорист — комментатор умирает прямо в кадре.
Последняя сенсация. Конец фильма, как и многое другое,
парадоксален и обострен до крайности.
Итак, «Телесеть» впечатляюще изображает механику
власти над людьми гигантского телевизионного спрута,
изощренную кухню сенсаций и политических шоу, рисует
убедительные портреты жрецов дезинформации. И в этом —
прогрессивный потенциал картины Сиднея Люмета. Он, как
и в прежних своих лучших лентах, среди которых особое
место занимал шедший на наших экранах фильм
«Двенадцать разгневанных мужчин», исследует существенные
стороны американской действительности.
Но в «Телесети» нельзя не увидеть мотивы, которые,
очевидно, примирили эту ленту и с киномонополией, ее
финансировавшей, и с буржуазной прессой, ее поддержавшей,
и с Академией киноискусства, щедро наделившей ее
«Оскарами». И дело здесь не только в том, что сегодня
политические сенсации в большой цене на американском
кинорынке,
что та молодая негритянка, которая связывает Дайану с
террористической бандой, почему-то названа
коммунисткой — уж это более чем уступка политической
конъюнктуре. И вся история с запродажей телекомпании некоему
арабскому государству тоже из области фантазий, впрочем,
модных в определенных американских кругах.
И еще одно немаловажное замечание. Гигантский
корабль— телесеть — в фильме изображен, как уже
говорилось, впечатляющее. Но почему он уж столь, независим, са-
161
мостоятелен и как бы плывает, не зная берегов? Он, этот
корабль, вне той общественной системы, детищем которой
на самом деле является. А между тем деньги, на которые
он существует и функционирует, — это деньги американских
банков и монополий, в том числе, разумеется, и нефтяных.
Все эти противоречия интересного фильма есть
отражение общей противоречивости феномена американского
кино, даже его прогрессивного крыла.
Внимание серьезных исследователей американского
кинематографа давно привлекает творчество Роберта Олтме-
на, во многом схожее с творчеством Курта Воннегута —
прежде всего по значительности сатирического потенциала.
Из его лент следует выделить картину «Нешвилл», в
центре сюжета которой предвыборный бум в городке штата
Теннесси, в котором традиционно проводятся конкурсы
джазовых ансамблей. Режиссер изображает самые различные
типажи современной Америки, втянутые в политическую
жизнь: здесь и преуспевающий босс, организующий
грандиозное рекламное шоу, посвященное кандидату в
президенты, и искатели счастья на этом эстрадном марафоне, и
знаменитая, но уже сходящая со сцены певица, ставшая
трагической жертвой предвыборного бума. Весь фильм
проходит как бы в двух планах — реальном, в котором
изображается фальшивая предвыборная шумиха, и в мире музыки,
исполняемой прибывшими в Нешвилл ансамблями: они
поют о природе, о простых человеческих чувствах, и эти
слова находятся в полном контрасте с реальностью,
пронизанной демагогией и фальшью.
Роберт Олтмсн — художник сатирического дарования,
затрагивающий некоторые существенные стороны
американского образа жизни, хотя и не имеющий ясной,
перспективной позиции в своем сатирическом обличении, а иногда