В садах чудес
Шрифт:
Голова сильно закружилась, глаза невольно закрылись, юноша опустился га землю. Но сразу его отпустило и он открыл глаза.
На большом плоском камне, сжавшись в комок, лежал Йенхаров, совсем обнаженный, с закрытыми глазами, он, казалось, спал. В руке спящий сжимал свою тростниковую флейту. Сет Хамвес тотчас понял, что это не мертвец, не дух, но спящий живой человек. И все же Сет бросился к младшему брату, положил пальцы на его запястье — жилочка билась. Губы чуть приоткрылись во сне — спящий дышал. Значит, маленькая птица… Это превращение. Так хотелось разбудить Хари, услышать его голос после мучительной разлуки. Но Сет недаром был сыном жреца. Юноша сдержался. Поднял руки, громко произнес благодарственную молитву. И лишь после того, свободно, с чувством исполненного долга, нежно погладил брата по голове, по черному теплому ежику волос.
Йенхаров проснулся, увидел склонившегося старшего брата, улыбнулся.
— Мы спаслись, да, Сети?
— Да, Хари, да.
— Совсем голые. Но здесь тепло. А корабль уплыл?
— Уплыл.
— Это ты спас меня?
Хари сошел с камня и огляделся.
— Посидим на земле, Хари. Камень это все же камень. Ты еще простудишься.
Йенхаров послушно сел рядом с братом.
— Я знал, что ты жив, знал, что найду тебя, — голос Сета прервался. — Я ведь потерял тебя в воде.
— А я ничего не помню, — перебил его Йенхаров. — Ты нашел и принес меня сюда?
— Да, — ответил Сет Хамвес. Это было правдой и он чувствовал, что всю правду брату не следует говорить. Почему? Чтобы не огорчать его, не вызывать у него прежде времени грустные и тревожные мысли.
— Где мы? — спросил Хари.
— На том самом острове, куда мы и хотели попасть.
— Чудесно! — воскликнул младший брат.
Сет Хамвес слабо улыбнулся.
— Мы что-то должны были сделать, Сети. Я не помню. Здесь должны водиться какие-то дикие собаки и кошки.
— Я уже все сделал. Кошек и собак пока не видал. Но кое-что интересное уже произошло. Когда я выбрался из воды, я решил, что это совсем другой остров. Все было так обыкновенно — огород, пальмовая роща. Я увидел людей, они работали на полях. Я побродил по деревне, спрашивал о тебе, ничто ничего не знал. Попросился переночевать к одной бедной старухе. А ночью она хотела съесть меня…
Глаза Йенхарова широко раскрылись. Сет Хамвес улыбнулся детскому изумлению и страху, отразившимся в этих глазах.
— Я выскочил из дома, видишь, как спал, так и выскочил, даже одеться не успел. И тотчас дом исчез. И дом, и деревня, и то, что старуха выглядела, как человек, все это было наваждением злых духов…
Сет рассказал брату и свои дальнейшие приключения, но о том, что Йенхаров явился ему в облике птицы, рассказывать не стал, подумал, что это может напугать мальчика, выбить из колеи. Ничего не сказал Сет Хамвес и о том, что делали с ним старуха и ее дочь. О дочери он вообще умолчал. Да и была ли это дочь? Кто знает, о каком дьявольском наваждении или превращении здесь шла речь. Но странно, Сет Хамвес почувствовал, что то, о чем он стыдится рассказывать брату, он мог бы поведать Ренси, дочери Дутнахта, почему-то именно ей, хотя по-прежнему он вовсе не хотел на ней жениться.
Но, кажется, Сет Хамвес недооценил младшего брата. Йенхаров пристально посмотрел на него, помялся и смущенно полюбопытствовал:
— Сети, а эта старуха, она не хотела… ну… побыть с тобой?
— До чего ты у меня умен, Хари, — Сет засмеялся. — Я иногда боюсь тебя.
— Но я угадал?
— Угадал, — признался Сет, но подробности раскрывать все равно не стал.
— Эх! — Йенхаров хлопнул себя по коленке.
— Теперь нам надо отыскать могилу Марйеба, сына старого жреца, — серьезно сказал Сет Хамвес. — А то, как бы нам не позабыть, для чего, в сущности, мы сюда явились.
— Немного странно — вот так идти, без одежды, — задумчиво произнес Йенхаров.
— Зато с флейтой, — усмехнулся Сет Хамвес.
— Да, с флейтой. И тоже странно — как она уцелела.
— Это знак того, что она тебе еще понадобиться здесь.
Сет Хамвес подумал о том, что на острове обитают не только злые духи, но и добрые боги простирают даже над этим страшным местом покров своего милосердия, потому Йенхаров и спасся. И старый жрец предвечного Нуна, конечно, надеется на помощь добрых богов, на то что они помогут братьям. Сет Хамвес вдруг подумал, что, должно быть, Йенхаров утонул и оживить его боги могли лишь превратив его мертвое тело в иное существо — в птицу — а эта маленькая птица уже могла вновь стать человеком, но уже не мертвым, а живым. От этой мысли, оттого что он мог потерять младшего брата, Сету Хамвесу на короткое время сделалось жутко, он обнял Хари за плечи.
— Теперь злые духи не страшны нам? Они нас не тронут? — тихо спросил младший брат.
— Да, теперь нам осталось одно — искать.
— Есть хочется, — смущенно пробормотал Йенхаров, — а тебе не хочется есть, Сети?
Сет Хамвес огляделся по сторонам. Разумеется, никаких съедобных плодов не видно. Можно было бы просто пожевать траву или какие-нибудь корешки, но, пожалуй, не стоит, все-таки это обитель злых духов. Молить богов о пище? Но дурно это — тревожить богов своими просьбами по любому поводу. Нет, надо просто потерпеть.
— Идем, Хари. Пока потерпим.
Йенхаров молча кивнул. Они зашагали вперед, то ступая по влажной земле, то шлепая босыми подошвами по лужам болотной темной воды. Сет Хамвес думал, что найти здесь заброшенное кладбище тысячелетней давности — дело нелегкое. Кругом, куда ни кинешь взгляд, простирались заболоченные земли, поросшие высокими темнолистными деревьями. Велик ли остров?
— Знаешь, Сети, — нарушил молчание Йенхаров, — ведь это остров. Значит, мы можем его обойти весь. Пусть даже на это понадобится много времени. И злые духи ведь не могут помешать нам.
— Мы так и поступим, — согласился Сет Хамвес.
Они продолжали идти вперед. Йенхаров предложил помечать дорогу, заламывая ветки кустов. Это было правильно, надо было следить за тем, чтобы не начать двигаться по кругу. Постепенно темнело. Наступила ночь. Сет Хамвес решил, что им следует отдохнуть. Уже не хотелось ни есть, ни пить, слабости они тоже не чувствовали, только скверный привкус во рту.
Вокруг по-прежнему было пустынно, беззвучно — ни птиц, ни животных. Наступившая ночь не полнилась обычными ночными звуками: шорохом крыльев птиц и ночных насекомых, их писком, уханьем и вскрикиваньями, кваканьем жаб, душераздирающими стонами влюбленных кошек. Нет, ничего этого не было. Братья легли на траве, обнялись. Холода они не чувствовали. В темной тишине их вскоре сморил сон.
За ночь не произошло никаких чудес. Бледный свет солнца, разлившийся высоко, проникший сквозь темную листву, разбудил юношей.
— Устал, Хари? — заботливо спросил Сет Хамвес.
— Нет.
Сет понял, что Йенхаров не решается говорить о том, что проголодался.
— Потерпи, Хари. Еще потерпим. Я верю: мы не умрем от голода.
— Может, поиграть? — Йенхаров улыбнулся и приподнял руки с флейтой.
— Нет, Хари, — серьезно возразил Сет Хамвес. — Побереги силы.
Они снова двинулись вперед, останавливаясь, чтобы присесть ненадолго на траву — передохнуть. Днем Сет Хамвес предложил поспать после полудня, что они и сделали. А когда проснулись, снова пошли. Однообразный пейзаж наконец-то начал меняться. Кустарниковые заросли поредели. Уже давно не попадались лужи болотной воды. Густо растущие высокие деревья тоже остались позади. Теперь они шли по обширному травянистому пустырю. На горизонте виднелись холмы. Было тепло, солнце по-прежнему давало бледный нежаркий свет.