Вальс одиноких
Шрифт:
Джон подытожил откровения учеников:
– Ваши истории подтверждают, что вы уже попали в канал, вам открылась назначенная Высшим Разумом счастливая полоса. Теперь от вас самих за висит, сумеете ли вы удержаться в ней. Избегайте беспокойства. Помните: с каждым случается то, что он сам запрограммировал. Уточню: не спланировав умом, а во что поверил. Бессмысленно, например, копить деньги без определенной цели, на черный день. Это очень глупая привычка – от непонимания законов целесообразности. Существует большая вероятность, что накопления не сохранятся: лопнет банк, начнется инфляция, в дом проникнет вор. Или собранную по крупицам сумму придется потратить на лечение. У нас, в Америке, принято жить в кредит. Вы верите жизни, она верит вам.
– Но у вас тоже делают накопления: платят в частные пенсионные фонды, покупают акции.
– Да, но при этом имеют в виду не черный день, а радостное событие, например путешествие.
– А медицинская страховка, разве она не предусматривает бедствие, нелады со здоровьем?
– Но мы не боимся несчастного случая, а думаем о том, что внесенные нами деньги помогут другим.
Американские критерии абсолютно не применимы к российской реальности, – сухо возразила пожилая учительница. – У вас человек имеет гарантии на все случаи жизни, если подчиняется определенным правилам. У нас иначе. Попробуйте заболеть! Если человек живет один, если ему не на кого рассчитывать, то без денег, отложенных на черный день, он тут же сыграет в ящик. Ему даже лекарства не на что будет купить.
– Вы просто не заболеете, если примете установку на здоровье. И деньги вам будут не нужны, – убежденно сказал Джон.
Глеб внимательно слушал дискуссию и соотносил доводы обеих сторон со своей жизнью.
В ней тоже все было неоднозначно. Недавно он ходил по краю пропасти, теперь дела стали налаживаться. Тоже магия? Работа в строительной бригаде от Глеба уплыла – взяли другого, с опытом работы. Из теории Джона следовало, что это занятие в силу неведомой целесообразности Глебу не подходило. Но ему же надо зарабатывать деньги, хватит у сестры на шее сидеть! Хотя верно: кое-какие возможности открылись в другом месте. Посыпались разовые заказы от Владимира Амосова, тот привлекал Глеба к рекламе «Одиноких журавлей» – здесь навыки художника оказались кстати. Глеб готовил макеты листовок с логотипом клуба, отвозил их в типографию, а затем сам же распространял готовую продукцию около метро. И что самое замечательное, он получил доступ к офисному компьютеру, потихоньку начал осваивать его. Внес он лепту и в оформление помещения. Владимир не пожалел средств, а Глеб Четвергов дал волю фантазии.
Прежде голые стены теперь были задрапированы бордовой портьерной тканью. С потолка на длинных нитях свисали разноцветные шары, а пол устилал мягкий ковролин, по которому участники тренингов ходили в носках. За окном нагоняли тоску и промозглая слякоть, и пронизывающий ветер, и ранняя ноябрьская темнота. Но это там, в суровом мире реальности Здесь, в царстве грез, все было иначе: спокойно, тепло и уютно.
Особым украшением стали рисунки учащихся развешанные на портьерах. Разумеется, работа Глеба – озеро среди заснеженных высоких скал – выделялась профессионализмом. Творения остальных походили на неумелые детские картинки, но художественная ценность не бралась в расчет. На этих картинках слушатели в условной форме изображали свою жизнь, а потом анализировали ее. Продол жалась гештальт-терапия, начало которой положило исследование простого рюкзака. Пейзажи отражала внутреннее состояние каждого из участников. Иветта видела себя робким ручейком, огибающим камни, бревна и другие препятствия. Жанна написал, недурной морской вид: волны, песчаный пляж и огромный красный зонт от солнца, воткнутый в зыбкий песок. Под зонтом она изобразила себя.
Джон внимательно рассматривал рисунки, задавая беглые вопросы авторам. Он ткнул пальцем в Жаннин нарисованный зонт:
– Джейн, кто это?
– Это вы, Джон, – смеясь, ответила Жанна. Смех подхватили и другие – все уже знали, что зонт, по Фрейду, означает мужчину, точнее, стремление к нему. Жанне на занятиях было хорошо, как никогда. Ей нравилось чувствовать себя в центре внимания. Эта взрослая, всегда нарядная девочка украшала всю группу, вовлекая ее в непосредственную игру, смысл которой – научиться естественно и правильно жить. Иветта раскрепощалась медленно. Хотя страх перед превратностями жизни почти оставил ее – чему быть, того не миновать! – непринужденность давалась с трудом. Ох, как нелегко ей было участвовать в психодраме – уже второй раз. судьба выталкивала Иветту на сцену, в артисты. Но в отличие от профессионалов сцены слушатели курсов играли свои собственные драмы.
Самой занимательной стала игра в волшебный магазин. Наступил черед для Иветты быть покупательницей. Она должна была прийти в волшебный магазин и попросить себе что-либо, недостающее ей для счастья. Роль продавца досталась Глебу.
Иветта вышла в центр круга, где на стуле в не. принужденной позе расположился «продавец».
– Нет ли у вас в продаже немного счастья? – следуя правилам игры, спросила Иветта.
– В комплекте нет. Но имеются отдельные компоненты, – импровизировал Глеб. – Выбирайте: любовь, деньги, вечный отдых и разная мелочовка.
Иветте страстно захотелось «купить» любовь, но она постеснялась.
– Я бы купила полкило похвалы, – рассмеялась Иветта. И тут же поняла, что хочет не просто мимоходного одобрения. Ей страшно не хватает ощущения своей нужности, необходимости существования. Никто не называет ее самой хорошей, дорогой или любимой. Ее окружает безразличие и равнодушие. Мир не принимает ее.
– Чудесно. Этого добра у нас навалом. Сейчас отвесим. Только вначале скажите: что вы предлагаете взамен?
Этот взаиморасчет тоже был предусмотрен правилами игры. Все как в жизни: за любое приобретение приходиться чем-то платить!
Иветта немного подумала:
– Я готова расстаться со своей нерешительностью. Я не могу отказывать, говорить «нет», а вот мои предложения всегда отвергаются. Я не умею настаивать на своем.
Глеб вопросительно посмотрел на Джона. Тот взял развитие сценария в свои руки:
– Прошу каждого выдать нашей Вете по негативной оценке. А ты, Вета, – на тренинге было принято неформальное обращение, – не забывай отвечать на каждый «комплимент». Войди в роль непослушной!
Раздались голоса:
– Ты самая глупая!
– Нет!
– Ты уродина!
– Нет!
– Ты растеряха!
– Нет!
Каждое «нет» наполняло Иветту силой. Теперь она знала, что может отказать человеку, который ею манипулирует. Заключительная фаза игры давала Иветте желаемое – похвалы!
– Ты самая красивая!
– Ты умница!
– Ты добрая!
– Да! Да! Да!
И хотя это было всего лишь упражнение, настроение Иветты улучшилось. Так приятно было слышать хорошие слова о себе. И тут же Иветта подумала о собственной эмоциональной скупости – она не часто отпускала людям комплименты, даже когда они этого заслуживали, мало кого хвалила.
– Глеб, спасибо тебе, ты был замечательным продавцом счастья! – искренне воскликнула Иветта. – И тебе, Джон, спасибо.
Затем другие пары участников открывали волшебный магазин. И для каждого покупателя находился тот товар, который был ему необходим.
Разошлись опять поздно. За полтора месяца уже определились попутчики, сложились пары и дружественные союзы. Владимир часто подсаживал в свой «фольксваген» Джона и Жанну. Склонная к откровенности подруга как-то проговорилась Иветте, что уже несколько раз побывала на квартире Джона. Выложила также свои наблюдения про Ирочку. Сказала, что на нее имеет виды Владимир, но та пытается зацепить Глеба. Про переводчицу Иветта догадывалась. Они трое, Иветта, Ирочка и Глеб, жили в одном районе, у метро «Чернышевская», и до этой станции обычно ехали вместе. Дальше их пути расходились – Глеб с Ирочкой сворачивали налево. Вот и сейчас она дружески попрощалась с парой попутчиков. Перед расставанием напомнила Глебу о своей просьбе: распечатать на компьютере резюме. Ее желание сменить работу нарастало вместе с уверенностью в себе. Глеб обещал к следующему занятию подготовить несколько экземпляров.