Вампир для истинной королевы
Шрифт:
— В тебе частица нашей крови, Агнесса. Но ты — к сожалению — пока что человек.
— А мои сестры? Моя матушка, в конце концов? Они что, тоже?!!
Мириам зябко передернула плечами.
— Я не видела их, Агнесса. Но, сдается мне, именно в тебе сейчас больше всего от Марши. Не думаю, что на нее кто-то похож более, чем ты. Хвала Всевышнему, я нашла тебя раньше, чем ищейки Мессира — и ведь совершенно случайно! До меня дошли слухи о странной свадьбе Эльфира, я решила глянуть одним глазком на невесту, и — вот она, рука судьбы. В конце концов, именно судьба определила тебя в дом с тайным ходом… Так что решайся, дорогая. Я помогу тебе
— Нет! — взвизгнула я, отскочив от «родственницы» на безопасное расстояние, — я не хочу!
— Ну и не надо, — Мириам улыбалась, — тебя никто не будет принуждать, ты поступишь так, как сочтешь нужным. Не бойся, подойди… Ох, Агнесса, да ты трусиха?
— И ничего не трусиха, — буркнула я, стараясь не глядеть в темные глазищи царицы, — скажи, Мириам, неужели Мессир не знает, что ты на свободе? Неужели он ни разу не навещал тебя здесь?
— Мне удалось его перехитрить, — пожала точеными плечами вампиресса, — каменный саркофаг и по сей день стоит там, где его оставили. Я наложила на него свои чары, они ведь куда древнее, чем чары Мессира, а потому сбивают его с толку. К тому же он был здесь очень давно, я ему неинтересна более…
Она помолчала и продолжила:
— Мы с Маршей могли победить Мессира, но тогда не были готовы к битве, недооценили противника — и потому пали. А теперь каждый раз, когда Мессир навещает мой замок, ему кажется, что все по-прежнему, и что я продолжаю спать в саркофаге. Вот так-то.
Мириам помолчала, пристально меня разглядывая — а у меня душа уходила в пятки каждый раз, когда ее взгляд останавливался на моей шее.
— Что ты собираешься теперь делать, Агнесса? — услыхала я тихий шепот, — теперь, когда знаешь всю правду о себе? Когда сбудется предсказанное? Когда падет узурпатор?
Я ответила честно.
— Я не хочу тебя разочаровывать, Мириам, но быть королевой Некрополиса и бороться с Мессиром — это уже слишком. На самом деле я… пришла сюда для того, чтобы помочь одному вампиру, который мне очень, очень дорог.
Вампиресса приподняла бровь и хотела что-то ответить, но не успела.
Снизу, из холла, где дремали мои друзья, раздался истошный вопль Этьена:
— Агнесса! Где ты? На нас напали!..
…Страх. Я уже знала, что он может сковать, связать путами по рукам и ногам, сделать голос сиплым, почти неслышным. А Мириам… Похоже, она была спокойна, мраморно-белые руки неподвижно лежали на светлой тафте. Ох, неужели это была умело подстроенная ловушка?!! Неужели все, что только что рассказала мне Мириам, было ложью, приманкой, на которую я так легко купилась?
— Не смотри на меня так, — прошептала быстро вампиресса, — это… я здесь не при чем! Это значит лишь то, что настало время для исполнения пророчеств!
Я разозлилась, и, кажется, злость вытеснила страх — по крайней мере, я смогла говорить.
— Да какие пророчества?!! Всевышний! Мириам, в твоем замке кто-то напал на моих друзей! И ты так спокойно об этом говоришь?
Она лишь пожала плечами.
— Не удивлюсь, если пожаловал сам Мессир…
Но я, вскочив, уже бежала к лестнице; там, внизу что-то тяжело грохнуло, и стены замка отразили дикий, полный нечеловеческой ярости крик…
— Агнесса! — позвала Мириам, но я даже не оглянулась.
Всевышний, да что же там происходит?!!
Мелькнули серые стены, пятная осыпавшейся штукатурки, покатые, стершиеся ступени — и я вихрем ворвалась в самую гущу сражения, не забывая бестолково размахивать кинжалом.
Вот и ответ на мой вопрос.
Двери, ведущие во внутренний двор замка, были разбиты и скалились трухлявой щепой, а в образовавшийся проход серой взъерошенной массой вливались какие-то изможденные, взлохмаченные, обряженные в лохмотья люди. Двигались они странными, ломкими скачками, как будто их суставы заржавели или засохли. Они вытягивали вперед костлявые руки, и шли, шли, шли…
— Агнесса! — завопил Этьен, — где эта твоя родственница? Похоже, нас предали!
Три или четыре существа качнулись в мою сторону, но Этьен опередил их: взмах дубиной — и мне в лицо брызнуло чем-то холодным и черным. В последний момент я поймала взгляд тощего оборванца и явственно ощутила приступ дурноты… Глаза-то, глаза! Не было привычной радужки, не было зрачка — только плавала по склере капелька золотого жира.
— Мириам говорит, что не виновата! — успела рявкнуть я.
Еще через мгновение золотоглазые заполонили холл. Их рвал на куски Альберт, было слышно, как на его чудовищных клыках оборотня хрустят ломкие кости, их направо и налево крошила в капусту Эвелина, из миловидной девушки-оборотня превратившись в несущий гибель смерч. Этьен размахивал дубиной — уменьшая с каждым ударом численность противника, но… Всевышний, как же их оказалось много!
Даже окруженная друзьями, которые все еще пытались защитить меня, я оскальзывалась на костлявых телах, а страх в душе нарастал, грозя затопить огонь ярости, и вновь лишить способности сражаться во имя жизни…
— Агнесса!!!
Я успела обернуться. На лестнице стояла Мириам и менялась на глазах. Треснул по швам светлый лиф ее платья, взялись прорехами кружевные рукава — белая кожа красавицы темнела, морщилась, словно горящая бумага. И вот уже прекрасные черты лица смазались, как будто пьяный гончар влепил пятерней по только что изваянной вазе, челюсти вытянулись вперед, лоб сгладился, на темени вспучился странный гребень… Все это произошло так быстро, что я только охнула, когда под потолок холла взмыла жутковатого вида крылатая тварь — то ли гигантская летучая мышь, то ли горгулья. Одно было очевидно: создание сие обладало внушительных размеров зубами и когтями. Еще удар сердца — и то, что было Мириам, ринулось вниз, в толпу золотоглазых.
— Агнесса, бежим! — Этьен схватил меня за локоть и бесцеремонно поволок к окну в дальнем конце холла.
Кажется, туда золотоглазые куклы еще не добрались, и это был наш последний шанс.
— Ты что?!! — я вцепилась в его рукав, — а как же они? Эвелина, Альберт?
Бледное, почти землистое лицо Этьена вдруг окаменело.
— Я… я вернусь к ней, обязательно. Но, Агнесса, они же из Некрополиса, я верю, что они сильнее нас с тобой!
— Дурак! — я вывернулась из его хватки, — мы будем биться вместе и только вместе! И ты еще говорил, что любишь Эвелину?!!
Там, где кружилась в смертоносном танце Мириам, уже возвышалась куча изломанных, изрубленных и забрызганных черной кровью тел. Но поток изможденных, с пустыми золотистыми глазищами созданий не прекращался; они шли, шли и шли — покорно, словно раскаявшиеся преступники на казнь.
— Бездна! Да сколько же их?!! — донесся возглас Эвелины.
Я мельком увидела ее, воинственную деву-оборотня, с разметавшимися каштановыми прядями, с побледневшим и осунувшимся лицом. Под руку ловко поднырнул Альберт, прорычал мне в лицо: