Вампир для истинной королевы
Шрифт:
— Альбе-ерт! — она, быстро поднявшись на колени, уже была рядом с братом.
Рядом с братом — и с оружием наголо, готовая сражаться до последней капли крови. Этьен бросился к ней, но вдруг застыл, словно громом пораженный. Я же… Я и вовсе ничего не успела сделать — просто стояла и смотрела, как неторопливо и плавно из-за угла появилась она. Девушка с моего медальона. Девушка, так похожая на меня… Тьфу, или наоборот — я, так похожая на нее. Потому что существо, столкнувшееся с нами в узком тоннеле, было очень старым, если не сказать — древним. И,
— Остановитесь, — ровно и бесцветно приказала она, — я вам не по зубам.
…Да, она выглядела совершенно так, как и неведомая леди на матушкином медальоне. Темные порочные глаза, бледное лицо, надменный изгиб шелковых бровей. Только локоны не были рассыпаны по плечам, а тонкими змейками вплетались под ажурный черепаховый гребень. Одной рукой она придерживала подол длинного и пышного платья, а в другой держала толстую восковую свечу.
Таинственная леди из шкафа, за которой мы все безуспешно гонялись.
Она окинула взглядом всю нашу компанию, и улыбнулась. Мне.
— Поди сюда, дитя. Хорошо, что мы наконец встретились.
Я невольно попятилась.
— Что вам от меня нужно? И какое я дитя?
Загадочная и вместе с тем вызывающая улыбка.
— Конечно же, ты еще совсем дитя. К тому же, если мне не изменяет память (а такого за ней никогда не водилось), это же вы пытались меня выследить? Разве нет?
— Пытались, — я обреченно вздохнула, — что вы сделали с Альбертом?
— Ничего особенного, — царственный взмах белой руки, и оборотень начал медленно подниматься на ноги, перемежая грозный рык с жалобным поскуливанием. Эвелина обняла его за шею и прижала к себе, тихо и ласково шепча в мохнатое ухо.
— Пойдемте же, — вампиресса еще раз окинула внимательным взглядом всю нашу разношерстную компанию, — настало время поговорить.
Я никогда не видела портал, но отчего-то представляла его себе непомерно огромным ярко-синим костром — естественно, не требующим никакой пищи. На самом деле в своих догадках я была недалека от истины: то, что называли порталом, оказалось тончайшей пленкой из переливающегося синего пламени, как будто растянутой на овальной раме. А еще… Раньше я не представляла себе, как это — шагнуть в портал. На деле оказалось, что очень просто. Как только носок туфли проваливается сквозь пленку, тебя затягивает внутрь невидимым течением, все равно что по речке плывешь. Потом — бац! — мгновение слепящей вспышки, и ты уже по ту сторону. Там, куда был ориентирован портал.
…Друг за дружкой, словно горошины, мы высыпались в вырубленный в гранитной скале грот. Стены, пол — все было гладким, по периметру на цилиндрических подставках из обсидиана горели масляные лампы, и тонкие коготки огней разгоняли кромешный мрак. Здесь пахло сыростью, лесным ручьем, мятой и мелиссой, как будто хозяева занимались сушкой трав для приготовления травяных чаев. А потолок грота тонул в темноте, и я даже не могла сказать, как далеки гранитные своды.
— Этот тайник принадлежит тому безумному вампиру, который сперва соблазнил, а затем и убил пятидесятую жену эльфийского правителя, — спокойно изрекла вампиресса, — я пришла сюда гораздо позже, когда узнала о твоем, Агнесса, присутствии в Светлом лесу. Прошу вас, идите за мной…
И она зашуршала юбками по граниту, плавно переместившись в авангард нашего отряда.
— А куда вы нас ведете? — поинтересовалась Эвелина.
— Домой, — покачала головой леди-из-шкафа, — в то место, которое когда-то было моим домом.
Я смотрела на ее узкую, затянутую в корсет спину, на большой черепаховый гребень, поблескивающий перламутровыми инкрустациями, на белоснежные плечи совершенно формы. Хм… Интересно, а если меня нарядить также, я стану роковой красавицей?
Набравшись храбрости, я догнала леди. Вежливо кашлянула, чтобы обратить на себя внимание.
— Вы так и не назвали себя, леди… А между тем, мы все идем за вами следом.
— Мириам, — коротко отозвалась она, — я твоя дальняя родственница, Агнесса.
…Ближе к выходу грот сузился настолько, что шли мы гуськом. Лей молча сидела на плече и, как мне показалось, пребывала в глубочайшей задумчивости — что вообще не характерно для цветочных фей. Дышать стало тяжеловато, как будто не хватало воздуха. Я поинтересовалась у внезапно обретенной дальней родственницы, долго ли идти, на что получила исчерпывающий ответ «уже недолго».
А потом узкая и темная кишка вырубленного в скале коридора внезапно оборвалась — и мы вышли на круглую площадку, с которой расстилался странный и одновременно чудесный вид. До боли знакомый — мне в то мгновение показалось, что именно этим пейзажем я грезила, перечитывая от корки до корки любимые романы. Да, пожалуй, так и должен был выглядеть замок, околдованный злой феей… Но вернемся к открывшемуся с площадки виду.
По обе стороны, насколько хватало взгляда, тянулся хмурый и седой ельник. Он добирался до самого горизонта и там стыл черной зубчатой кромкой. Высокое небо с легкими перышками облаков еще не отмыло до конца краски ночи; кое-где на лиловом полотне блестели одинокие капельки звезд, и на востоке ярко полыхала заря, вестница дневного светила.
А далеко внизу, под площадкой, начиналась узкая низина. Она широкой темно-зеленой полосой ложилась меж рукавов ельника, неохотно поднималась, взбиралась на невысокую гору, на которой не росло ни деревца. И там, на склоне, из горы вырастал черный остов древнего замка.
— Ух, — восхищенно выдавил Этьен, — я никогда не думал… Это ведь Некрополис?
Вопрос был адресован Мириам. Но вместо нее ответила Эвелина:
— Это проклятые земли Некрополиса.
— Всевышний, а чего проклятые-то?!! — Этьен даже руками всплеснул, — красота какая!
— Мессир объявил их такими, — тихо отозвалась Мириам, — и у него были на то серьезные причины.
Я оторвалась от созерцания пейзажа, бросила осторожный взгляд на родственницу. У той покраснели и слезились глаза, и было видно, как неприятно ей смотреть на яркую зарю — но она упрямо не отводила взгляд от небесного пожара, как будто испытываемые неудобства могли заглушить куда большую подсердечную боль.
«Что же с ней случилось?» — подумала я, но вслух только спросила:
— Нам в замок?