Вампиры. A Love Story
Шрифт:
– Выбросьте меня у моего дома.
Сидящий между двумя девушками Томми (в Лешевых золотоискательских трикотажных штанах и Лешевом свитере) обнимает ее за плечи.
– Все прекрасно, девочка. Ты молодец. Мы очень тобою довольны.
Эбби шмыгает носом, неотрывно глядя в окно.
В плечо Томми впиваются ногти Джоди:
– Замолчи, толку от тебя все равно никакого. Джоди шепчет тихо-тихо, чтобы один Томми мог ее слышать, а потом говорит нормальным голосом:
– Знаешь, Эбби, быстро и сразу
– Я прошел через это, - подхватывает Томми.
– Жуки, тараканы, мыши, крысы, змеи, мартышки. Брр! Хватит об этом, меня сегодня уже пытали.
– Вам-то что. Вы слились в одно целое, и вам на всех плевать, - бурчит Эбби.
– Мы для вас типа дойное стадо.
Таксист- индус смотрит в зеркало заднего вида.
– Ты это к чему?
– осведомляется Джоди.
Томми толкает ее в бок.
– Шутка. Эбби, ты нам очень дорога. Мы во всем тебе доверяем. Может, ты сегодня жизнь мне спасла.
Томми переводит взгляд на Джоди.
– Долгая история, - негромко произносит рыжеволосая и обращается к Эбби:
– Отдохни и приходи в мансарду завтра, когда опустятся сумерки. Поговорим о будущем.
Эбби разводит руками:
– Рождество. Я в крепких объятиях семейства.
– Точно, - припоминает Томми, - ведь завтра Рождество.
– Ну, - подтверждает Джоди.
– И что с того?
– У Зверья выходной. Надо бы с ними разобраться.
– Ты про месть?
– Да, в общем.
Джоди похлопывает по дорожной сумке. В ней все деньги, которые Зверье выплатило Сини. Почти шестьсот тысяч долларов.
– Думаю, это может покрыть твои издержки. Томми хмурится:
– Мне начинает казаться, что моральные устои у тебя довольно-таки шаткие.
– И он мне говорит о нравственности! А кто дал привязать себя к кровати и провел ночь с синей шлюхой-садисткой, а потом прокусил ей глотку?
– Ты всегда все опошлишь.
Эбби засовывает пальцы в рот и пронзительно свистит. В замкнутом пространстве получается и вовсе оглушительно.
– Эй, вы. Таксист же рядом. Застегните, на хрен, зубы.
– Ау, - говорит Джоди.
– Ау, - отвечает Томми.
– Ау, замарашка, - встревает таксист, - хорош свистеть в мой машине. А то враз уздечку надену.
– Извините, - лепечет Эбби.
– Извините, - хором произносят Томми и Джоди.
Мертвые шлюхи мало кому нравятся. Ну разве что серийным убийцам, да еще торговцам автомобилями, которые обожают измерять объем салона/кузова в шлюхах. («Пять, блядь, шесть тел в малышку влезет свободно».)
– Как живая, - сокрушается Трой Ли, глядя на Синь сверху вниз.
– Только вот рука как-то повернута… и этот хлыст… и кровищи-то, кровищи!
– Такая
Обступившее их Зверье сокрушенно кивает.
Веселенькое утречко выдалось у мужиков: навести порядок в магазине после погрома, учиненного Джоди, отправить Дрю в травмопункт, где ему зашили рану на лбу от удара бутылкой (прописанные Дрю болеутоляющие немедленно пошли по рукам и свое действие оказали), объясниться с менеджером по поводу вдрызг расколоченного фасадного стекла, а теперь еще и это…
– Ты у нас почти что с дипломом, - говорит лысеющий коротышка Барри Лешу.
– Ну-ка, скажи: что нам теперь делать?
– Мертвые шлюхи в программу не входят, - отпирается Леш.
– Наверное, это из другого курса. Думаю, из политологии.
Несмотря на общее отупение, вызванное сочетанием болеутоляющего и пива (ящик был изничтожен прямо на стоянке напротив универсама), всех проняло. Грусть приправлена страхом.
– Густаво ведь уборщик, - раздумчиво произносит Клинт.
– Вот пусть и приберется в помещении.
– О-о-о-о, - стонет высоченный Джефф, бывший баскетболист, и стучит Клинту по лбу костяшкой пальца.
Справедливо полагая, что одними костяшками тут не обойтись, Джефф снимает с Клинта очки в роговой оправе и передает Трою Ли. Китаец аккуратно разламывает очки на четыре части и возвращает Клинту.
– Все из-за тебя, - сердится Леш.
– Если бы ты не настучал копам на Томми, ничего бы не было.
– Я только сказал им, что Томми - вампир - хнычет Клинт.
– Я им не говорил, что он здесь. Я ничего им не сказал про вавилонскую блудницу.
– Ты ее совсем не знал, - укоряет Барри.
– Она была особенная.
– Дорогая, - уточняет Дрю.
– Si, дорогая, - подтверждает Густаво.
– Вот валила бы себе в Вавилон, - грустит Леш.
– Прости им, ибо не ведают, что творят, - гнет свою линию Клинт.
Трой Ли нагибается и осматривает Синь, стараясь не касаться мертвого тела.
– Под синей краской травм не видать, но у нее, похоже, свернута шея. Кровь, наверное, Флада. На теле-то ни ранки.
– Никаких следов укуса, ты хочешь сказать, - уточняет Клинт.
– Что хочу, то и сказал, ты, умник. Это все Фладова подружка.
– Ты-то откуда знаешь?
– спрашивает Леш.
– Может, это дело рук самого Флада.
– Не думаю, - возражает Трой Ли.
– Томми был связан - видишь, все веревки перемазаны в чем-то оранжевом. И они развязаны, не порваны.
– Может, Синь его развязала. Тут-то он ее и пришил.
Трой Ли снимает что-то с мертвого лица - так аккуратно, словно у него под пальцами астральное тело.
– А насчет этого что скажешь?
– Трой Ли сует под нос Лешу длинный рыжий волос.