Ванька-ротный
Шрифт:
— Все ясно! — сказал я. Я пошел к себе! Нужно до вечера выспаться!
— Ну Федь! Считай что тебе повезло! Приказано всей разведкой сниматься и отправляться в овраг. Будем стоять в резерве полка. Опять на боковую! |Думаю, что вылазки немцев по краю кустов заставили наше начальство иметь под рукой разведчиков на всякий случай|. Нам нужно пару пулеметов иметь |для этого всякого случая|. В ротах нет ни одного свободного. Пошли старшину в тылы. Пусть у оружейников возьмет |раздобудет. И скажи, чтоб боеприпасов к ним привез.|
Ночью мы перешли в овраг и расположились в палатках. У нас началась |сравнительно| спокойная жизнь. Старшина на следующий день вернулся из тыла, привез пулеметы и несколько цинков патрон. |И ещё он где-то| Раздобыл американский фонарик.
Американский фонарь, в отличии от немецких и наших плоских, имел цилиндрический вид. Один такой фонарь |в результате неясных манипуляций| оказался в руках у старшины. Фонарь принес Сергей. |Он уже успел повстречаться и переговорить со старшиной. Вообще, Сергей был сообразительным и шустрым малым.| До некоторого времени я даже не знал, что он успел побывать в тюрьме, хотя лет ему было девятнадцать. У него со старшиной был исключительный контакт. Разведчики в шутку называли старшину крестным отцом Сереги.
| — Сергей! Крестный велел тебе зайти к нему по какому-то делу!|
— Товарищ гвардии капитан! Вот вам фонарик! Старшина велел передать!
Сергей называл меня |всегда| по-разному. Иногда просто капитаном, когда разговор должен пойти ни туда, ни сюда. А когда он обращался ко мне вполне официально, это значило, что он собирается мне что-то важное сообщить. Я знал |эту,| его форму обращения и знал, когда он собирается мне что-то важное сообщить. Например: — Товарищ гвардии капитан! Вас вызывает к себе начальник штаба! Или: — Товарищ капитан! Старшина прислал две бутылки немецкого шнапса! Как прикажите? Сейчас распечатать или подождать |на потом|?
— Сколько градусов?
— Тридцать два!
— Открывай! Чего их в мешке таскать! Пока пулей не задело!
Теперь, вот фонарь!
Луч фонаря бил исключительно далеко. Так далеко, что доставал до низких зимних облаков. Луч прямой и тонкий. Наведешь на облако, видно отчетливо светлое пятно. А на снегу он бьет метров на триста. Немецкие фонари ни в какое сравнение не шли. Фонарь можно настраивать вращением головки. Он дает то широкий ближний свет, то узкий и далекий. Зеркало в фонаре отличное. Настоящий параболоид. Внутри круглые батарейки "Сатурн" стоят. Баловались, баловались фонариком. Каждому хотелось посветить по облакам из него. Немцы, по-видимому, засекли яркий луч. Через несколько минут по оврагу ударили сразу всей батареей. Кто-то из темноты истерично кричит, — Выключай фонарь!
— Кто это орет? — спрашиваю Сергея я.
— Ну-ка сходи Сергей взгляни, кто там надрывает глотку?
Сергей возвращается, качает головой и, смеясь, докладывает: — Это наши полковые! Вчера установили здесь свою пушку. Вообще-то надо посветить им в рожу. Пусть немец пустит им с десяток снарядов на пробу. А то они всю войну прячутся по кустам где-то в тылу.
— Хрен с ними! На убери фонарь к себе в мешок. Потом еще раз, где- нибудь посветим.
— У штабистов, товарищ капитан, почти у каждого такой имеется фонарь. Это старшина в дивизии у кого-то присмотрел. Нам не дают. А для чего они им нужны, ума не приложу.
— Как для чего? В сортир после бомбежки ходить. А то может со страху и мимо, между кальсон в штаны наложить. Нам бы в разведку еще пару таких фонариков достать. В ночном поиске пригодятся. Дал лучом раз по облакам, вот тебе и сигнал, вместо ракеты.
— Это Сергей сигнальные фонари. Предназначены они, не по сортирам ходить и ни сигналы давать в ночном поиске. Это когда осмотреть с большого расстояния из передней траншеи нужный объект нужно. В ночном поиске нужно применять такие сигналы, чтобы они не отличались от немецких. Фонариком разведгруппа сразу обнаружит себя.
— Ты спрятал его в мешок?
— Так точно! Товарищ гвардии капитан!
— Пошли!
Мы вышли из соснового бора и повернули на тропу. Мины и снаряды по-прежнему фыркали, тявкали и, подлетая ближе, грохали в ушах.
Не успел я вернуться с передовой, как из штаба явился связной и сказал, что меня требуют на КП. По дороге связной мне сообщил, что к нам в полк прибыл новый командир полка. Опять наверно за языком пошлют? — подумал я. Командир полка новый. Что он может знать о передовой, о наших человеческих возможностях. Какую картину он может представить о передовой? Что он может сказать о войне? Для него война раскрашенная карта на столе при свете бензиновой горелки. Он слышит, что где-то ухает, где-то дрожит и вскидывается земля, знает, что гибнут люди, но для него главное приказ свыше. В полку осталось мало солдат. Хорошо что немец сидит и не атакует |наши позиции. Все сидят в обороне. И наши солдаты, и немцы, и командир полка в укрытии блиндажа. Но каждый по разному делает свою работу.|
Что видят солдаты? О чем думают солдаты? Чем заняты их головы? Чем собственно они живут? До командира полка все эти мелочи не доходят. Донесение командира роты, — это записка о наличии солдат и потерь. Чтобы знать состояние солдат, с солдатом нужно поговорить. Посидишь рядом под огнем в одном окопе, может что тебе и скажет |о воне, и о себе|. А если спросить раненого, как идут дела в стрелковой роте, от раненого ничего не узнаешь, у него свое не уме. |А под огонь из офицеров никто не хочет идти.|
Я шел на КП полка и думал, зачем меня вызывают туда. Я поскреб ногтями лоб.
— Вы что, товарищ капитан? Сергей как будто знал, о чем сейчас я думал.
— Чешутся мозги Сергей!
— Пополнение в полк прибыло! Идем людей получать, — сказал он, предполагая, что я в курсе дела.
— Возможно? — ответил я неопределенно.
— А ты откуда знаешь?
— Старшина вчерась говорил!
— Ну и дела!
— Нас хотят послать в дивизию получить для полка две сотни солдат нового пополнения.
Откуда Серега знает, что в дивизию прибыло новое пополнение? Был со мной все время рядом, никуда не отлучался, видно перекинулся, где парой слов со старшиной и ухватил на ходу эту новость.
Действительно. Когда я явился на КП, мне дали задание поехать в дивизию и получить для полка две сотни солдат, |как говорил Сергей|. Дали две сотни, потом еще одну. В результате сутки на ногах без сна и без отдыха. Усталые и измученные мы вернулись к себе и повалились спать.