Варяги и Русь
Шрифт:
А потом в честь князя игры были устроены: парни молодые боролись, девушки хороводы водили да песни пели и в них Игоря прославляли.
Игорь, улучив минутку, Предславу в сторону отозвал.
— Чего тебе, князь? — спросила девушка.
— Давеча сказала, охотою за мной идёшь?..
— Чего спрашиваешь! Силой бы не пошла...
— Пошла бы, вот прикажу связать да и поведу.
— А я в первый омут головой вниз...
— Нельзя так, Предслава, мне и теперь за тебя от
В это время Игоря позвали: в честь его хоровод и песни начались.
Предслава, оставшись одна после ухода Игоря, задумалась. Никогда ещё не отлучалась она из своего рода, всё ей было здесь милое, родное; знала, что есть здесь кому приласкать её, приголубить, пожалеть, хотя она и была в роде круглою сиротою. А вот что там-то будет? Кто его знает, этого Игоря? Хорошо ещё, что Велемир с ней будет.
Предслава услышала, как кто-то, словно крадучись, подошёл к ней. Она обернулась и увидела пред собой Мала.
— Ты!.. ты!.. Зачем ты здесь?
— Предслава, выслушай меня. Я древлянский князь...
Ты будешь моей княгиней... Все древлянские роды будут кланяться тебе... Полюби меня!
— Уходи, наскучили мне твои речи... Не буду я твоей княгиней, ничего мне от тебя не надобно.
— Ой ли? Или киевского стола ждёшь? Так не бывать этому... Не бывать!.. Лучше я убью тебя!
И прежде чем Предслава успела позвать на помощь, Мал бросился на неё.
Она отчаянно отбивалась, но древлянин успел схватить её за горло.
Ослеплённый яростью, древлянский князь так бы и задушил девушку, если бы не вернулся Игорь. Он схватил Мала за плечи и бросил на землю.
— Ты... Ты... Изменник!.. — кричал Игорь. — Как ты смел?! Эй, дружина, связать его!
Дружинники, не любившие древлянского князя, не мешкали.
Игорь склонился над Предславой.
Девушка была без чувств.
О продолжении веселья нечего было и думать... Сразу смолкли весёлые песни, около Предславы собралась поражённая случившимся толпа.
— Ох уж эти древляне, — послышались чьи-то слова, — что звери лютые...
Игорь, стоя перед телом Предславы, был сам не свой от горя. Он проклинал Мала, грозил ему самой ужасной из ужасных казней. Старый Велемир приложил ухо к груди девушки и сказал Игорю:
— Князь, не горюй! Жива она!
— Жива? — переспросил недоверчиво Игорь, — ты говоришь, старик, что она жива?
— Злой этот человек, твой древлянский князь!
— Задушу я его... Живого размечу конями по полю, если только она умрёт! Ты, старик, ручаешься, что она будет жить?..
— Я же сказал... Идём, князь, и будь спокоен за эту девушку.
— Старик, — порывисто заговорил Игорь, кладя ему на плечо свою руку, — ты
— Слёзы — дар небес, — ответил Велемир, — они облегчают душу.
— Может быть... Но ты спас мне жизнь, видел мои слёзы и теперь должен знать всё... Люба мне Предслава.
— Я знал это.
— Ты знал! Откуда?
— Разве не даны мне глаза, чтобы видеть, сердце, чтобы чувствовать, голова, чтобы понимать?
— Так ты, значит, понял всё, что я таил до сих пор на сердце?.. Проницателен ты! Люба мне Предслава, жизнь мне без неё не жизнь... Это вот я сейчас только понял. Люба она мне, как ни одна ещё девушка люба не была...
— Что же ты думаешь, князь?
— Что? Свезу я её и тебя с собой возьму в Киев, покажу Олегу — вместо отца ведь мне он, и если позволит, возьму её женой своею...
— Умно делаешь, Игорь, что старшего не забываешь... Спросить спросишь у Олега, да пусть Предслава поговорит с ним... Как увидит нашу Предславу, побеседует с нею и поймёт, что лучшей княгини для тебя, князь, и искать не нужно... Даром, что молода она, а уж умна так умна, что другой такой и не сыскать...
— Вижу я это и сам... Так молись ты своему Богу за неё, старик. Как придёт она в себя, прикажу, чтобы повезли её осторожно... Завтра, чуть свет, — в путь.
Игорь пошёл к раскинувшемуся около селения стану своих дружинников, Велемир остался один.
Была уже ночь, небо было ясно, звёзды ярко мерцали в его выси. Старик задумался. И зачем только он покидает свою дубраву? Чего он не видел в Киеве. Не верится Велемиру, что должен он вернуться на Днепр. Кажется ему, что не отпустит его от себя эта дубрава, этот ручей...
Чьи-то шаги слышит старик, но он так ушёл в свои думы, что не обратил на них внимания. Но вдруг он почувствовал, как что-то острое вонзилось в его спину. Боль резкая, мучительная заставила его закричать. И старый Велемир со стоном упал на траву.
А ударивший со злобным смехом побежал прочь.
В суматохе Мал был совершенно забыт.
Мал слышал, как проклинал и грозил ему Игорь. Он понимал, что, может быть, угроз-то своих киевский князь и не приведёт в исполнение, не размечет его по полю, но уж Олегу, во всяком случае, пожалуется, и тогда горе тебе, земля древлянская! Олег племяннику во всём верил; когда в поход ходил — его за себя оставлял, а теперь пошлёт дружины на Искоростень и разорит его дотла.
«Освободиться бы мне только, — думал Мал, — а затем уже я знаю, что мне делать... Побежал бы в Киев, прежде Игоря, сказал бы, что Игорь против него народ возмущает...»