Ватиканские Народные Сказки
Шрифт:
По пути в Палестину германский император повстречал французского короля Филиппа Августа, который шел к кудеснику Саладину, чтобы получить храбрость – он ведь так боялся своих вассалов! То они мятеж поднимут, то у них владения в три раза больше королевских… А ещё на пути Барбароссе встретился английский король Ричард Львиное Сердце – он держал путь к Саладину, чтобы получить человеческое сердце взамен львиного. Так как Барбаросса направлялся в ту же сторону, чтобы добыть себе немного мозгов, все трое решили продолжать путь вместе.
Но не суждено было Барбароссе достичь Палестины и получить мозги: решил он в жару искупаться
Колумб
Однажды испанский король Фердинанд II сидел на троне в прекрасном расположении духа и любимом матросском костюме. Вдруг входит к нему Колумб, кидается в ноги и так говорит:
– Не вели казнить, царь-государь, вели слово молвить! – Откашлялся чинно и продолжает. – Негоже нам всё в Старом Свете сидеть, Ваше Величество, давайте хоть Новый свет откроем. Например, я за умеренную плату готов это сделать.
Хотел было Фердинанд возразить, что ему и так хорошо, да только Колумб не дал:
– Сходил я уже ко двору португальского короля, да только послал он меня с моими прожектами, – быстро добавил он: знал, хитрец, что на ножичках король испанский со своим соседом королём португальским.
– Ну, коль так, то оно, конечно же, дело-то нужное, – резко преисполнился прогрессивными взглядами король Фердинанд.
А когда Колумб открыл Америку, король португальский и король испанский всё-таки поссорились.
– Колумб ко мне первый пришёл, посему все открытые им земли принадлежат моей короне! – кричал Жуан II Португальский.
– Но ведь ты его послал от себя подальше, – резонно возражал ему Фердинанд II Арагонский.
– Вот он и поплыл подальше, – ещё резоннее отвечал португальский король.
Они даже собирались подраться, но им не разрешил Папа Александр VI. Опираясь на свой авторитет (у него в имени цифр было больше), Папа издал буллу, в которой разделил всю Землю по 46 (37’ западной долготы (очень уж любил Папа дробные числа). Земли, открытые к западу от этой линии, принадлежали Испании, к востоку – отдавались Португалии.
После появления Америки на картах, туда сразу же потянулись караваны галеонов и каравелл, битком набитых глупцами-романтиками и дельцами-прагматиками. Первые отправлялись в неизведанные глубины новооткрытых земель, проповедуя и крестя всех, кто попадался на их пути: индейцев, обезьянок, попугаев, табак. Иногда к сим проповедникам присоединялись конкистадоры с аркебузами, и тогда крестить становилось некого. А вторые…
Пираты Карибского моря
…селились всё больше по берегу да на островах. Склонные к смелым финансовым операциям и лихим авантюрам, не ужившись у на прежней родине, они вполне реализовывали себя в Новом Свете.
Когда в море встречались два корабля, принадлежавшие такого рода предпринимателям, то если они были равны по силе – происходила торговля, а если не равны – товар «жертвовался» в пользу сильнейшего.
Довольно скоро испанским властям, считавшим себя хозяевами Нового Света, надоели проделки карибских предпринимателей. Крайне вопиющей несправедливостью для испанцев казался тот факт, что золото, награбленное ими с таким трудом у индейцев, за считанные минуты абордажа оказывалось в собственности у пиратов, палец о палец не ударивших,
Кроме того, следовало пресечь поток пиратской продукции на ватиканский рынок. Ватиканская казна несла огромные убытки: контрафактные церковные свечи горели ничуть не хуже настоящих, пластиковые вериги были легче чугунных, фальшивые индульгенции невозможно было отличить от истинных – на подделках были даже голограммы и водяные знаки.
Доходили смутные слухи, что пиратов поддерживает Британия. Тогда Папа пригрозил англичанам отлучением от ВТО (, если политика поддержки пиратства будет продолжаться.
Испугавшись, коварные англичане (сделали вид, что усердно борются с пиратством. Какое-то время британские тюрьмы были заполнены тёмными личностями: как правило, одноглазые или с деревянной ногой, но неизменно с попугаем на плече, они неистово сквернословили, призывая на голову властей и самого Папы тысячи чертей. И взвились к небесам костры инквизиции, унося в небытие тонны пиратских компакт-дисков с литургиями, речами Пап и антивирусниками от искуса лукавого.
Но коварство англичан не исчезло вместе с уничтоженными пиратскими гигабайтами. Вскоре этот коварный народ дошёл до неслыханной дерзости: поставив во главе флота пирата Дрейка, британцы разгромили в проливе Ла-Манш испанскую Непобедимую Армаду – торговый флот, плывший покорять английский рынок. Не дожидаясь отлучения от Ватиканской Торговой организации, британцы создали свою ВТО, а заодно и свою, англиканскую, церковь.
Как один Лютер двух пап перехитрил
Задумал Папа Юлий II построить себе новый дом, потому как старый совсем вышел из моды. И построил. Правда, из-за этого не хватило денег на амбициозный проект по возведению величайшего в мире собора, посвящённого святому Петру. Поскольку повышать налоги, а потом подавлять восстания недовольных Папе уже порядком наскучило, он стал выдумывать что-нибудь новое да эдакое.
И выдумал Папа Юлий II индульгенцию. Ватиканцам должно было понравиться это изобретение Папы, повышавшее уровень комфорта и политкорректности в общении с Церковью: во-первых, не надо было тащиться в собор и вымаливать там у Бога прощение, а во-вторых, отпадала необходимость рассказывать в церкви про свои прегрешения незнакомым людям. При покупке индульгенции все грехи аннулировались, и можно было грешить по-новому – пока тяжесть вновь накопившихся грехов не заставит подумать о покупке следующей индульгенции. При самых оптимистичных взглядах на греховность человека, всё равно выходило, что деньги на собор св. Петра должны были собраться довольно скоро.
Был в то время в германских землях хитрый мужичок, Лютером прозывавшийся. Прознал он, для чего индульгенции сии выдуманы, не по нраву пришлась ему эта затея: собирать в его родной Германии деньги на амбициозный проект, который будет осуществлён в далёкой Италии – вряд ли много немцев увидят его. И вот что Лютер придумал: в октябре 1517 года (он прибил к дверям собора в Виттенберге свои 95 тезисов, в коих раскритиковал индульгенцию. Расчёт был верным: не шибко грамотный, но весьма обстоятельный немецкий бюргер, не вникая в смысл написанного, должен был проникнуться масштабностью и основательностью проделанной работы. Ожидания оправдались – с каждым днём количество сторонников Лютера возрастало, и скоро уже большая часть Германии была увлечена идеями виттенбергского профессора.