Вдохни океан
Шрифт:
Отрицательно мотаю головой.
— Спасибо, я в порядке, — и беру из ее рук только чашку чая, оставляя на подносе предложенное лекарство.
— Как знаешь, — говорит она. — Только не вздумай устроить концерт на свадьбе. Кирам итак сам не свой из-за тебя. Лучше бы успокоила мальчика.
— Каждый человек делает свой выбор сам. Он заварил эту кашу, ему и есть, — отвечаю холодно. Азра неодобрительно качает головой и, молча, оставляет меня одну.
Вскоре меня зовут в сад, там, в лучших традициях восточных сказок, все сияет огнями и золотом. Там уже собираются гости, среди них мелькает и тонкая фигурка Дины. Но сейчас я не хочу видеть даже подругу. Боюсь, всего один жалостливый взгляд разрушит сооруженную мной вокруг собственного сердца ледяную стену.
Наконец появляются молодожены. Кир выглядит в расшитом золотом костюме настолько непривычно и чуждо, что мне становится гораздо легче воспринимать происходящее. Это просто некий спектакль, который надо досмотреть до конца. Потом я напишу на него рецензию, отправлю в редакцию и смогу благополучно забыть. Так и никак иначе.
Мероприятие идет по установленному веками распорядку. Благословление родителей, обмен семей подарками, сопровождающийся длинными речами, большую часть которых я не понимаю. Затем подарки молодым дарят их бесчисленные родственники и друзья. К концу этой череды поздравлений я уже не чувствую ног и радуюсь, что надела кроссовки, вместо принесенных с утра золотых туфель на нескромном каблуке. Стараюсь смотреть куда угодно, только не на парочку, сидящую на резных креслах на высоком постаменте. Но взгляд, то и дело, возвращается к ним. Они словно сошли со страниц причудливой книги со сказками чужеземных стран. На каждое новое поздравление Кир реагирует, лишь слегка приподнимая уголок губ. Он может улыбаться совершенно иначе, искренне. Но, видимо, не сегодня. Настолько изучила его за этот год, что понимаю по малейшим движениям, что сейчас он раздражен, устал и чем-то обеспокоен. И сегодня мне его не жаль. Девушка рядом с ним, как и все остальные присутствующие женщины, скрывает лицо за никабом. Но у нее огромные испуганные глаза, кажется, она готова в любое мгновение сорваться и убежать прочь. Впрочем, мы все выдерживаем это затянувшееся представление до конца.
После церемонии дарения Джахиза подходит к Киру, что-то говорит ему и передает поднос с финиками и молоком. Он должен накормить свою невесту, что, как я знаю, символизирует достаток в семье. Он аккуратно предлагает ей засахаренное лакомство с таким сосредоточенным лицом, что я не могу сдержать усмешки. Дальше следует мой, правда очень короткий, выход. Первое знакомство бейгали и жены. Я должна преподнести ей ключи — символ мира и гармонии. Азра уже стоит рядом, вручает мне небольшой золотой поднос с ключами от нашей с Киром квартиры. Строго смотрит на меня, мол, только попробуй что-нибудь вытворить. Но устроить какую-либо выходку мне не дают вовсе не ее холодные глаза, а собственная гордость. Спокойно подхожу к людям, с которыми мне теперь предстоит жить под одной крышей, протягиваю девчушке поднос. Она внимательно смотрит на меня, будто пытается понять, ждать ли от меня подвоха. Никакого подвоха, девочка. Вот тебе ключи от его дома и сердца. Забирай, я больше не претендую. Замешкавшись на мгновение, берет ключи и благодарит меня. Молча, киваю. И не взглянув на Кира, сидящего так близко, скрываюсь за спинами гостей. Далее по программе следуют танцы и угощения. Но я справедливо полагаю, что там вполне обойдутся без моего присутствия. Знаю, что Кира с женой привезет домой водитель на большом белом лимузине, поэтому с чистой совестью иду в свою временную комнату, переодеваюсь в собственную одежду и спешу уехать с чужого праздника.
Не могу сейчас сидеть в четыре стенах, так что отправляюсь в единственное известное мне место, где я могу безнаказанно побыть в одиночестве. Тем более, что пляж дивов находится по дороге в столицу.
Уже стемнело и холодная вода в свете луны выглядит неприветливо. Волны шумят, торопятся рассказать мне, что все пройдет. Вечны только камни и вода. А я не каменная. Ледяная стена рушится, и я вдыхаю свой океан боли, оседая на мокрые студеные валуны. Мне требуется довольно много времени, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя. Продрогшая насквозь, забираюсь в салон машины, включаю печку и музыку. Музыка помогает пережить любые беды. Согревшись, убаюканная мелодией я засыпаю чутким тревожным сном прямо за рулем.
А просыпаюсь от того, что кто-то с силой стучит в окно машины.
КИРАМ
Как они торопятся разлучить меня с Мари. Даже комнаты выделяют разные. Отец и мать долго инструктируют меня, что и как будет происходить завтра. Конечно, я же не должен облажаться. Когда отпускают, понимаю, что Мари в моей спальне нет. Выловив служанку, требую, чтобы проводила меня к бейгали. На секунду застыв в дверях, определяю, с какой стороны раздается дыхание, и иду к своей девочке. Крепко обнимаю, не в силах ослабить хватку хоть немного. Знаю, чувствую по дыханию, что она не спит. Но намек понятен и я не тревожу ее.
А на рассвете я вынужден сбежать в свою комнату, чтобы начать этот адский день. Мы с отцом и друзьями едем в дом невесты, чтобы забрать ее. Соблюдаем множество обрядов, которые выводят из себя. Вместо того, чтобы думать о том, что делаю, все время возвращаюсь мыслями к Мари. Как она там? Джавад несказанно выручает, когда я неоднократно косячу, исполняя некоторые ритуалы. Когда никого нет поблизости, спрашивает что со мной. А что я могу ответить кроме как «все в порядке»? В конце концов, думаю, все списывают мои косяки на волнение. Так и есть. Только волнуюсь я о другой девочке.
Уже в отцовском доме немного расслабляюсь, чувствую ее присутствие где-то в толпе гостей. С трудом выдерживаю фарс, названный моей свадьбой, бесконечную церемонию вручения подарков и поздравительных речей. Когда Мари подносит Алие ключи от квартиры, мне безумно хочется схватить ее и увезти подальше отсюда. Слышу в каждом ее жесте, что она отказывается от меня. То, что для нас символ мира в семье, для нее значит совсем иное.
Вокруг уже звучит музыка, гости танцуют, едят, только мы с Алией все так же сидим, как памятники самим себе. Нам тоже приносят угощение, но кусок не лезет в рот. В кармане звучит оповещение, прослушав которое я чуть не схожу с ума: объект движется на запад со скоростью сто пятьдесят километров в час. Не обращая внимания на гостей, звоню ей, но она не отвечает. Я уже почти в бешенстве, когда приходит новое сообщение — объект остановился, локация пляж дивов. Страх накрывает черной волной: она же ничего не сделает с собой, правда? Снова звоню, на этот раз Джаваду. Он подходит ко мне, едва в трубке раздаются гудки.
— Отвези меня на пляж дивов. Сейчас. — Говорю другу.
— Кирам, ты не можешь сейчас уехать, — говорит тот мне на ухо. — Это оскорбление невесты и ее семьи.
— Мари на пляже, — говорю, осознавая всю мощность подставы.
— Я съезжу за ней, не переживай, — отвечает друг, на которого всегда можно положиться. Я уже однажды доверил ему Мари, и вынужден сделать это снова.
— Возьми с собой Дину, — прошу я. — Если с ней что-нибудь случится… — Это предложение окончить я не могу.
— Позвоню тебе, как только найду ее, — заверяет Джавад и уходит.
Алия все так же молчит, стесняется или боится, неважно. Все мои помыслы сейчас на темном и холодном пляже. «Только не делай глупостей», — прошу ее мысленно.
Кажется, проходит вечность, прежде чем раздается звонок друга. Он нашел мою девочку, с ней все в порядке. Джавад обещает отвезти Мари домой и проводить до дверей, что немного успокаивает. Но расслабляться рано. Одна из самых кошмарных ночей в моей жизни только начинается.
В подтверждение этого, перед тем как мы с новоиспеченной женой можем уехать, меня отводит в сторону отец и говорит тихо:
— Знаю, у тебя на уме одна Мария, сын. Но консумация брака должна быть произведена. Не смей позорить имя семьи недостойными слухами.
Мне остается лишь скрипеть зубами и соглашаться, таковы традиции предков. Она же должна понять, правда?
27
МАРИ
В темноте за окном с трудом различаю силуэт Джавада. Луна зашла за тучи и темно так, что хоть глаза выколи.