Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
– Не дорос. Если только товарищ Откаленко продвинет.
– Сразу, - ухмыльнулся Игорь.
– Как эту группу найдёшь, так сразу.
– И квартиру дадите? А то я больше с тёщей жить не могу. Эти стрессы уже на работе сказываются. Вот если дадите, то я подумаю.
– Орден дам.
– Нет, сначала квартиру, - упрямо затряс головой Руднев.
– Тем более что мне её уже четвёртый год обещают.
– Пожалуйста, - продолжая усмехаться, ответил Игорь.
– Иди к нам. У нас в МУРе каждому дают, кто попросит.
– Знаю я, как даёте, - безнадёжно махнул рукой Руднев.
– Одни только разговоры. А квартиру я скорее в районе получу.
– Ну ладно. Всё!
– объявил Игорь.
– Перекур закончен. А то совсем меня разжалобите.
– И напоследок ещё раз предупредил: - Только внимательнее, ребята.
И вот Руднев, словно и в самом деле решил заработать квартиру, не прошло и пятнадцати минут как уже подозвал Откаленко к себе.
– Смотрите, - неуверенно произнёс он.
– Вот трое подряд. На обороте всех трёх корешков данные паспортов выписаны одной рукой, видимо, вот этого, Горчина С.М. Почерк совсем не отработан. А паспорта выданы в Сочи, и возвращаются они в Сочи. И не командировочные они, ручаюсь. У командировочных знаете как почерк отработан! И потом, чтобы один за всех писал… Сравним почерк на всякий случай, а?
– Когда вылетели?
– В среду. Рейс десять сорок семь. Вылет в два двадцать. Это первый рейс в среду.
– Так-так… - Игорь привычно потёр подбородок и с ударением произнёс: - Значит, при условии, что это те самые, кого мы ищем… Кстати, как их фамилии?
– Один, я уже сказал, Горчин С.М. Второй - Варнавский Г.Р., а третий - Гоцеридзе Ш.Г.
– Ага. Так вот, если это те самые… и им нужно было место… А связей в Москве особых нет, иначе была бы машина… Стой, стой… Чего-то у меня крутится… Место… А регистрация в полвторого ночи… и билеты купили сразу, как прилетели… Здесь купили, в аэропорту… Интересно… Ну-ка проверим.
Игорь снял трубку стоявшего на столе телефона и, посмотрев в печатный список внутренних телефонов аэропорта, лежавший под стеклом, набрал номер.
– Это администратор? Добрый день. Говорит старший инспектор уголовного розыска капитан Откаленко. Мы сейчас работаем у вас в аэропорту… Слышали? Ну-ну. Впрочем, сейчас это на пользу. Посмотрите, пожалуйста, в книге регистраций. У вас не проживали, случайно, дня три-четыре и в среду ночью не улетели три пассажира? Возьмите, я подожду. Взяли? Так вот, их фамилии Горчин, Варнавский, Гоцеридзе… Что, что? А, прекрасно. Сейчас я зайду к вам.
– Положив трубку, Игорь сдержанно сообщил Рудневу: - Проживали. Все трое.
– Про себя, однако, он был очень доволен своей догадкой.
Игорь огляделся и сказал, невольно подражая при этом Цветкову:
– Самое опасное сейчас, милые мои, это уже поверить и расслабиться. Самое опасное. Поэтому я пойду, а вы продолжайте работать, как будто ничего не случилось. Нам бы ещё парочку хотя бы таких групп выудить.
Через несколько минут Игорь уже сидел в комнате дежурного администратора гостиницы при аэропорте. Взволнованная молодая женщина, дежурная по этажу, изящно одетая и в меру накрашенная, и ещё одна женщина, пожилая, в халате, горничная с того же этажа, наперебой рассказывали о трёх постояльцах, проживших у них четыре дня, начиная с субботы, и в среду ночью улетевших. После них из номера выгребли гору пустых бутылок, окурков, объедков, каких-то коробок, обёрточной бумаги, верёвок. Пластмассовая крышка от какой-то коробки и сейчас ещё лежала в ящике стола у дежурной по этажу. Молодая женщина побежала к себе на этаж за этой крышкой. А тем временем горничная сообщила, что постояльцы приехали каждый с чемоданчиком, а увезли столько чемоданов, что ужас прямо. Она как раз на дежурстве была, когда они уезжали.
– А пришли в тот вечер они втроём?
– спросил Игорь.
– Гостей не было?
– Гостей-то? Стой, стой! Был гость. Провожал.
– Помните его?
– Нет, - сокрушённо призналась горничная.
– Ни к чему мне было его запоминать. Да и со спины только видела. Длинный такой, в плаще. В бежевом.
В это время вернулась дежурная по этажу. В руке она держала чёрную пластмассовую крышку с отколовшимся углом. Внизу крышки был вытиснен какой-то текст, а над ним разместился роскошный красный петух в цилиндре. Петух был сердит, взъерошен, глаза его сверкали, а клюв хищно приоткрылся. Он был готов к бою. На могучих, мохнатых лапах воинственно торчали длинные боевые шпоры. От этого петуха невозможно было оторвать глаз.
– Из-за него я эту крышку и сохранила, - улыбаясь, сказала дежурная.
Откаленко был сдержанным человеком, этого требовала и его профессия. При взгляде на разъярённого петуха он промолчал и даже не чертыхнулся, хотя сразу понял, что вся такая, казалось бы, прекрасная версия с этой троицей рухнула, на ней можно было ставить крест.
Игорь лишь попросил разрешение закурить и, разгоняя рукой дым, сказал, имея в виду улетевших постояльцев:
– Скорей всего спекулянты. Это эмблема какой-то французской фирмы, не помню какой.
– Ого!
– откликнулся седой, розовощёкий администратор с галстуком-бабочкой под складчатым, бритым подбородком.
– У нас тут, случается, и не такие деятели останавливаются. На них только посмотреть. Лицо уже - это дневник обмана и порока, как сказал один писатель.
– И что толкают сейчас?
– поинтересовался Игорь.
– То есть я хотел сказать…
– Понятно, понятно. Да что угодно. Вот, например, вчера. Тоже компания. И тоже, кстати, трое. Но эти хоть,- он кивнул на крышку с петухом,- все-таки солидные люди.
– Ничего себе солидные!
– презрительно фыркнула дежурная по этажу.- Пристали ко мне на глазах у проживающих. Звали к себе в номер. День рождения придумали.
– За вами трудно не ухаживать, Вера Феодосьевна,-галантно заметил седой администратор.
– Ах, перестаньте! Есть же ведь и порядочные люди,-
– Ну еще бы! Большинство! Подавляющее большинство!
– спохватился администратор.- Вот недавно остановился у нас ансамбль из Минска. На три дня, пролетом. Какие чудесные молодые люди! Вы помните, Вера Феодосьевна?
– Он обернулся к разрумянившейся от приятных воспоминаний дежурной.- Они даже в честь вас…
– Ах, как это было прелестно!
– всплеснула руками Вера Феодосьевна.- И такой букет потом!
– Вы что-то начали говорить,- напомнил Игорь администратору.- Тоже трое…
– Трое… Что же я хотел сказать? Ах да! Очень неприятные типы. Один, правда, уже в годах, а двое других такие, знаете, шкодливые мальчишки. Да-да! Я, конечно, сразу насторожился. Я ведь эту публику мгновенно определяю - кто что. У меня па людей глаз как рентген, даю слово. Что вы хотите? Ведь двадцать пять лет я за этим столом. И в лучших гостиницах, и в худших.- Он похлопал ладонью по столу.- Но к чему это я про них вспомнил?
– Он потер лоб и засмеялся.-