Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
– Олег на работе, не знаешь?
– Селезнёв-то?
– Да нет, Ткачук.
– А-а. Стучит. Чего ему ещё делать?
– осклабился парень, обнажая редкие, мелкие зубы и мощные розовые дёсны.
– Не знаем только на кого стучит.
– Выходит, на подозрении он у вас?
– словно бы настораживаясь, спросил Игорь.
– А у тебя, значит, нет? Тогда чего нюхаешь?
«Ну, острые тут ребята, - подумал Откаленко.
– Смотри, пожалуйста».
– Мало ещё его знаю. В Москве только сошлись и сразу разбежались.
– Точно.
– Эх!
– мечтательно вздохнул Игорь.
– У меня раз тоже так тётка померла. Четыре дня гулял будь здоров как. Теперь вот думаю, кого бы ещё так похоронить.
Парень небрежно оглядел Игоря и, усмехнувшись, махнул рукой.
– Махно и не то придумает, если стоящее дело подвернётся.
Игорь в ответ пожал плечами.
– Стоящее дело приносит доход, а куда его тут толкнёшь?
– А тебе что нужно, купить или толкнуть?
В ответ Игорь до обидного снисходительно посмотрел на парня и спросил:
– Ты откуда свалился, малыш?
Но тот в ответ лишь широко улыбнулся.
– Ты лучше спасибо скажи, что Гришку-Попа встретил, то есть меня. Это тебе судьба подарок преподнесла, понял?
«А ведь он, пожалуй, прав», - подумал Откаленко.
– Понял, - кивнул он.
– И чтобы ты, Гриша, понял, что я понял, пойдём посидим. Где у вас тут можно?
– А Махно?
– Никуда не денется. Пусть стучит. Одной подмёткой больше у граждан будет. Так как? Я ставлю за знакомство.
– Что ж, с деловым человеком не грех и посидеть… за одним столиком, понятное дело.
– И Гришка снова осклабился, обнажив свои могучие дёсны.
Через несколько минут они уже сидели в каком-то третьеразрядном кафе, темноватом, грязном, прокуренном, среди таких пьяных и бандитских рож, что обычный посетитель и минуты бы тут не выдержал. Кафе между тем называлось «Одуванчик».
Игорь сообщил новому знакомому, что приехал из Москвы, где случайно и встретился с Олегом в гостинице аэропорта. Ох, и здорово же они с ним там в тот раз набрались в подходящей компании (что, по словам дежурной по этажу, было и в самом деле, когда упомянутая троица весь вечер кутила со случайными собутыльниками, а наутро уже никто из них не мог вспомнить, с кем накануне их свела судьба). О своих занятиях Игорь поведал лишь намёками, но так, что Гришке показалось, будто он всё понял и сразу же проникся необычайной симпатией к новому приятелю. Этому способствовала и вторая бутылка, за которую они принялись.
– А Махно сюда кое-чего из Москвы притаранил, - пьяно ухмыльнулся Гришка.
– Желаешь взглянуть? Можем устроить.
– Стоящее?
– Говорит, на ценителя. Но хрустов готовь много.
– Один работал?
Вот этот вопрос задавать не следовало, он сорвался у Игоря случайно, всё-таки и ему пришлось выпить наравне с Гришкой. И этот неуместный, неположенный вопрос словно встряхнул пьяного Гришку, наполовину, кажется, даже отрезвил его. Он насторожённо, с нескрываемым подозрением посмотрел
– Никак, ты тоже постучать хочешь? Гляди, парень, если что, отсюда живым не выйдешь. Мне сейчас только свистнуть.
Игорь вдруг почувствовал, как заломило в висках и сухо стало во рту. Он, однако, заставил себя беспечно и снисходительно усмехнуться:
– Ты, Гришенька, я смотрю, человек вовсе необразованный. А тут, мне почему-то представляется, найдутся и образованные. Я им одно только словечко пропою, какое и тебе шепнул, да ты не заметил, и они, боюсь, тебя за близорукость твою сильно накажут, больно, чтобы ухи не развешивал и своих узнавал, сука ты последняя.
Такая спокойная уверенность, такая лютая, злая властность звучали в словах Откаленко, ибо он сам себя заставил поверить в то, что говорит сейчас, во второй, потайной смысл своих слов, что Гришка изумлённо вылупил на него пьяные глаза и неуверенно спросил:
– Это чего ж такое ты мне шепнул?
– Чего два раза не шепчут. На, выпьем сперва.
Они снова выпили, и Игорь продолжал:
– Слушай, Поп, и наматывай. Кое-чего, может, я у Махно и возьму, если моим любителям подойдёт, посмотрим. Но главное не в том. Мне тут скоро кое-чего подкинуть должны, чего я сам толкнуть желаю. А Махно мне гавкал, что есть тут кому. Так это или зря гавкал?
Гришка задумчиво поскрёб затылок.
– Так-то оно так. Кому толкнуть, найдётся. Но у тебя, допустим, и гвоздя не купят, если… Ну, как сказать?.. Не поручится за тебя кто. Уж больно контора у нас тут метёт здорово. Полковничек сидит один, мать его…
– А мы по-другому сделаемся, - усмехнулся Откаленко, поняв нехитрый Гришкин умысел.
– Ты, к примеру, не прочь заработать, я полагаю?
– Ха! Кто ж откажется?
– гоготнул Гришка.
– Тогда за наши дела, - предложил Игорь, поднимая рюмку.
Они дружно выпили, сунули в рот по ломтику колбасы, и Игорь продолжал:
– Раз уж мы с тобой скорешились, давай Махно пока оставим. Я тебе верю, понял?
– П-понял, - мотая головой, нетвёрдо ответил Гришка.
– Ну а потому к завтрашнему дню, - внушительно сказал Откаленко, - мне представь, чего Махно толкает и по какой цене. Плата аккордная.
– Б-бутылка небось?
– тупо уставился на него Гришка.
– Две. А если что куплю, тебе, как в комиссионке, отломится. Только не семь, а… пятнадцать процентов. Идёт?
– Д-д-двадцать… - с пьяным упрямством возразил Гришка.
– Р-риск, понимаешь…
– В отдельных случаях нет вопроса.
– Игорь сделал широкий купеческий жест, потом посмотрел на поникшего Гришку и совсем мельком на часы.
– Но главное, Гриша, - напомнил Откаленко, - это второй вопрос: кому мне толкать, кто примет? Это ты не забудь. Понял ты меня?
– П-понял…
– И всё пока, - мягко сказал Откаленко.
– Пойдём, Гриша. Продолжение завтра.
Он поманил официантку.