Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
– Простите, вы какого Бориса имеете в виду?
– вежливо осведомился он.
– Сами решайте, - ответил Игорь.
– Я же не уличать вас собираюсь, а только помочь. Есть у вас такой знакомый или нет? Может, я вообще ошибаюсь? А если есть, то его, возможно, следует тоже проверить.
Потехин задумчиво и привычно охватил рукой бороду, слегка потянул её, словно проверяя, крепко ли она держится, потом сказал твёрдо:
– Разрешите ещё разок подумать.
– Подумайте. А мы пока этих всех троих проверим. И кое-что ещё, конечно, предпримем. Надо искать, никуда не денешься.
– Да уж,
– Я, признаться, как-то в вас поверил.
– Весьма польщён, - сухо ответил Игорь, нисколько не собираясь демонстрировать хоть минимум доброжелательства.
– Но и вашего звонка я жду.
– Насчёт этого самого Бориса?
– Не только. Вообще насчёт этого круга людей.
– Да-да. Постараюсь припомнить.
– Прекрасно. Разрешите ваш пропуск.
Откаленко отметил пропуск, и Потехин, простившись, вышел.
С облегчением закурив, Игорь откинулся на спинку кресла.
Вроде бы разговор ничего конкретного не дал. А всё-таки познакомился, узнал, увидел. Полезно это, весьма, кажется, полезно. Вот что вдруг с удовлетворением ощутил Игорь.
Но всё-таки как же дальше вести расследование? Потехин пока ничего больше не даёт, это ясно. Пока. Кажется, его встревожило упоминание о некоем Борисе. Потехин ведь, надо думать, понимает, что Борис этот может быть замешан в краже и, конечно, кипит от злости. Но и страшно «отдать» его уголовному розыску. Словом, Потехин пока думает.
Второй путь к грабителям - наган.
Странное дело. Чем больше думал о нём Откаленко, тем больше ему казалось, что в шайку эту входили какие-то разные люди. Один привычно и ловко открывал все замки, любые; у другого - безусловно, у другого в кармане болталась гильза, и к нагану имел отношение, конечно, только он; а вот третий написал ту наглую записку, именно кто-то третий её написал, первым двум это в голову прийти не могло. Да, действовала шайка минимум из трёх человек. Это было ясно ещё и по количеству унесённых вещей: двое, скажем, всё не унесли бы. Причём машина их у дома не ждала в это время, ни во дворе, ни на улице. Это удалось установить достаточно точно, ибо «вилка времени», когда могло совершиться преступление, между уходом в институт Лены и приходом домой Потехина, оказалась равной всего трём с половиной часам. В это время возле дома стояло в тот день всего пять машин, и все пять удалось быстро установить, некоторые из водителей даже видели друг друга. Между прочим, отсутствие у грабителей машины на таком серьёзном «деле» тоже свидетельствовало, что это скорей всего были люди приезжие.
Словом, в который уж раз мысленно перебирая все добытые материалы, Игорь снова мог убедиться, что пути к раскрытию преступления найти пока не удалось.
Группа Откаленко сейчас разделилась. Сам он вместе с Шухминым работал по краже из квартиры Потехина, совместно, конечно, с сотрудниками уголовного розыска местного отделения милиции и районного управления. Такую создали солидную бригаду во главе с Откаленко, ведь преступление было на редкость крупным и дерзким. Ну а Лосев и Денисов занимались происшествиями в парке, которые так беспокоили руководство.
Шухмин с группой сотрудников сейчас как раз проверял людей, на которых указал Потехин, и с каждым проверенным человеком
Словом, картина была безрадостной, путь к раскрытию этой проклятой кражи нащупать не удавалось, и настроение сотрудников, работавших вместе с Откаленко, да и самого Игоря, вполне соответствовало этой безрадостной картине, когда полковник Цветков вызвал их всех к себе.
– Ну, милые мои, давайте-ка вместе ещё разок помнём этот вопрос, - предложил он, вертя по привычке в руке сложенные очки.
– А то что-то вы забуксовали, я гляжу.
– Это точно, - вздохнул Шухмин.
– Давай, Откаленко, доложи, что имеется на сегодняшний день, - продолжал Цветков.
– Будем танцевать от печки, то есть от места происшествия. Ты тут первый специалист у нас, доложи, что там обнаружили, когда приехали и потом.
Откаленко мрачно откашлялся, привычно потёр подбородок, словно именно для этого природа создала его таким широким и тяжёлым, затем обстоятельно, даже педантично, без всяких отступлений, эмоций и фантазий, чётко обрисовал обстановку на месте происшествия. Ко всем известным уже обстоятельствам он добавил, что отпечатков пальцев нигде найдено не было, чужих, естественно, отпечатков, но в двух или трёх местах были обнаружены отпечатки одних и тех же нитяных перчаток.
– Ладно. Пойдём дальше.
– Фёдор Кузьмич постучал очками по столу.
– Нам пока не изобличать, нам пока искать надо. Какие у нас версии на этот счёт?
– Одна из версий - что они приезжие, - сказал Откаленко.
– А если так, то их в Москве сейчас уже нет.
– Уехали?
– переспросил Цветков.
– Уехали, - подтвердил Откаленко.
– Скорее даже улетели.
– Улетели… - Цветков задумчиво покрутил очки.
– Между прочим, если улетели, - вмешался Пётр Шухмин, - то должны были при покупке билетов предъявить паспорта.
– Вот бы нам заглянуть в них!
– мечтательно произнёс кто-то.
– А для этого, милые мои, надо кое-что сообразить, - снова вступил в разговор Цветков.
– Значит, что мы имеем? Первое. Группа не меньше, как из трёх человек, улетает сразу. Второе. Летят они, конечно же, домой. А дом… где-то на Северном Кавказе скорей всего, туда записка-то указывает. Вернее, блокнот. Так ведь?
– Всё точно, Фёдор Кузьмич, - согласился Шухмин.
– А улететь они должны были в тот же день или на следующий, не позже.
– И для верности надо все кавказские линии проверить, - добавил Откаленко.
– Это рейсы Москва - Тбилиси, Баку, Минеральные Воды, Ереван, Сочи. Все, кажется. В среднем это по пять-шесть рейсов в день.
– Ещё Батуми один рейс, Геленджик один рейс, - добавил кто-то.
– Я летал.
– Ну, там по мелочи ещё наберётся, - согласился Откаленко.
– Это легко уточнить.
Все оживились. Буквально на глазах, вроде бы на пустом месте, рождался интересный план нового поиска.
– Вы, милые мои, пока не очень-то радуйтесь, - хмурясь, сказал Фёдор Кузьмич.
– А главное, в нашем деле, никогда нельзя ставить на одну карту. Тут у нас очень много «если», обратите внимание. Если их трое, если они улетели вместе, если, наконец, вообще улетели, а не уехали, допустим, поездом, если…