"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Ну разумеется, — удивилась сестра. «Когда у меня родится ребенок, подари мне хороший телескоп, я буду только рада».
— Я там еще кое-что от себя добавил, — вздохнул Джон, накладывая ей рыбу, — подсвечники серебряные.
— Зачем ребенку подсвечники? — рассеянно спросила Констанца, листая какую-то книгу. «А, вот этот кусок, с которым я не согласна».
Джон откашлялся и громко сказал: «Его Величество хочет, чтобы ты работала в Англии».
— А я где работаю? — Констанца взяла перо: «Редкостная чушь, и сейчас я ее опровергну».
— Он волнуется, что ты можешь выйти замуж и остаться на континенте! — еще более громко проговорил мужчина.
Констанца поперхнулась, и, закашлявшись, отхлебнув вина, подняла бровь: «Я тебя много раз просила сказать его величеству, что я не верю в Бога, не буду венчаться и никогда не выйду замуж, так что ему бояться нечего».
— Думаю, он еще не готов услышать твои взгляды в их, так сказать, полноте, — заметил Джон, открывая устрицы, выжимая на них лимон.
Констанца отложила тетрадь и, взяв серебряную вилку, изящно наколов на нее устрицу, ответила: «Не моя вина, что у людей такие косные убеждения, дорогой брат».
Она прожевала и, рассмеявшись, добавила: «Не ешь весь паштет, сегодня будет отличная погода для наблюдений, принесешь мне в мастерскую».
Джон вдруг поинтересовался: «А как ты собираешься рожать ребенка без брака? Ну, ты же говорила…
— Как это делают тысячи женщин вокруг, — сладко улыбнулась Констанца, — принести тебе атлас Везалия, напомнить, как это происходит?
Она увидела глаза брата и добавила: «Шучу, шучу. Мне вполне хватает многочисленного потомства миссис Марты и девочек в школе. Кэтрин Гринелл, — ну я тебе о ней рассказывала, — отлично справляется с уравнениями, когда я вернусь, я начну заниматься с ней дробями».
— Не пугай меня так больше, — сердито заметил Джон, вытирая руки салфеткой.
— А вот тебе, — Констанца выпятила нежную губу и осмотрела его, — и вправду, — пора жениться, дорогой мой герцог Экзетер. Ну, — она поднялась и собрав свои заметки, подхватила книгу под мышку, — пойду громить этого болвана. Приятного аппетита.
Девушка похлопала по переплету тяжелого тома, и, улыбнувшись, — закрыла за собой дверь.
— Жениться, — хмыкнул Джон, принимаясь за жареную рыбу. «Не родилась еще, дорогая сестра, та женщина, что будет терпеть меня, и тот мужчина — что уживется с тобой. Вот так-то, — он оглянулся на дверь, и, пробормотав: «Так вкуснее», отложив вилку — засучил рукава рубашки.
В опочивальне было темно, только едва тлел огонь в камине, и за окном виднелись крупные, яркие звезды. Белла встряхнула отросшими по плечи волосами и, вздохнув, посмотрев на разложенную по кровати одежду — сняла платье.
— И все равно, — подумала она упрямо, завязывая шнурки у ворота рубашки, — все равно. Я должна ему это сказать. Даже если он надо мной посмеется. Только как ему потом в глаза смотреть? Бабушка говорила — мол, ничего страшного, все пройдет, но это, же так трудно.
Она застыла, натягивая сапоги, и зло проговорила, вслух: «Так ты трудностей боишься? Вот уж не думала».
Белла нахлобучила на голову, берет, и, взяв пистолет, накинув плащ, — спустилась вниз.
Бабушка, стоя, облокотившись на голову бога Ганеши, со свечой в руках просматривала какие-то документы. «Ну, всех и проводили, слава Богу, — сказала она, откладывая бумаги, разглядывая Беллу. «А что тебе за тетрадь Констанца дала?»
— Задачи математические, чтобы я решала — девушка чуть улыбнулась и Марфа строго проговорила: «Да не волнуйся ты так, я тебя постою, подожду».
— Не замерзнете? — обеспокоенно спросила Белла, подавая женщине толстый, шерстяной плащ.
Марфа хмыкнула и надвинула на лицо капюшон. «Ну, он дома должен быть — так что думаю, вы быстро обернетесь. Возьми, — она протянула внучке моток веревки. «Ставни кинжалом подденешь, а окно там легко открывается, вовнутрь».
Они вышли на крыльцо усадьбы и Белла ахнула: «Смотрите, луна, какая красивая!».
Бабушка заперла ворота и, вскинув голову, ответила: «И верно». В призрачном, белесом свете ее глаза казались мерцающими. «Как у рыси, — подумала Белла.
Большой, полный диск висел над крышами, было морозно, и Белла, обернувшись, увидела в темноте очертания шпиля Святой Елены. В Сити было тихо, только откуда-то издалека был слышен отзвук шагов, скрипели колеса припозднившейся кареты, и лаяла собака.
Остановившись перед домом, Белла оглянулась, — бабушка помахала ей рукой, и, — девушка улыбнулась, — перекрестила. Белла сняла перчатки, и, подышав на руки, завязав на веревке петлю, — легко метнула ее вверх, на трубу дымохода.
— А здесь холодней, — подумала она, неслышно раскрывая ставни, ныряя внутрь. «Ветер с Темзы, какой сильный, восточный».
Она запахнула окно и огляделась — в комнате было сумрачно, и прохладно, камин, видимо, разожгли только недавно. На стене висели пистолеты и шпаги, стол — большой, орехового дерева, был покрыт кипами аккуратно разложенных папок.
Белла опустилась в глубокое, обитое потрепанной кожей кресло перед камином и стала ждать.
Джон потянулся, и, закрыв бутылку вина серебряной пробкой, взяв подсвечник, сказал себе:
«Немного поработаю, и спать. Право слово, хоть изредка надо ложиться до полуночи».
Закрыв дверь столовой, поднимаясь наверх, он застыл — оттуда явственно тянуло холодком.
— Вот оно, значит, как, — едва слышно пробормотал мужчина, и, неслышно сбежав в переднюю, откинув крышку шкатулки, достал заряженный пистолет.
— Навряд ли лорд Сеймур лично явился из Остенде, чтобы мне отомстить, — подумал Джон.
«Значит, либо грабители, которые не знают, на кого нарвались, либо меня решил навестить кто-то с континента, посмотреть, что за документы я держу дома. Вот только кто, интересно?
Ну, сейчас и узнаем.
Он резко распахнул дверь и услышал знакомый, нежный голос: «Не надо стрелять, мистер Джон».
Высокая, стройная девушка в коротком плаще поднялась, и, наведя на него пистолет, сказала: «Добрый вечер».