"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Бабушка! — жалобно сказала Тео, уткнув голову в шелковые, пышные юбки Марфы. «Еще немножко, мы хотим с тетей Рэйчел и тетей Беллой в карты поиграть!»
Рэйчел отложила колоду, и, качнув рыжей, в чепце брюссельского кружева, головой, улыбнулась: «Майкл и Юджиния уже давно в постели, пора и вам, милые».
— Они дети, — Анита закатила темные глаза и, вздохнув, шепнула Тео: «Пойдем, еще в кроватях поболтаем».
— Завтра отец твой приедет, и дедушка Виллем, — весело сказала Марфа, целуя внучку в лоб.
«На лодке вас покатают, с Цезарем погуляете».
— Я их уложу, — Мияко улыбнулась, и чуть коснувшись плеча мужа, — взяв девочек за руки, — вышла из гостиной.
Марфа посмотрела на Джованни и проговорила: «Иди-ка ты тоже — отдыхай».
— Но бумаги, — запротестовал мужчина.
— Завтра, — уверила его Марфа. «Все гулять пойдут, а мы с тобой — сядем, поработаем. Иди, ты той неделей уезжаешь, совсем скоро».
Он внезапно поднес маленькую, нежную руку к губам и, поцеловав, сказал: «Ты, должно быть, на меня обижена была, там, во Флоренции».
— Была, — согласилась Марфа и улыбнулась: «Но недолго, я отходчивая. А потом я Виллема встретила, — и, — она подняла бровь, — уж прости, о тебе и думать забыла».
— Ну конечно, — смешливо пробормотал Джованни, и, поднявшись, сказал: «Девочки, спокойной ночи».
Марфа, проводив его глазами, потянулась, и, достав из лакового китайского шкафчика какое-то письмо, — углубилась в чтение.
— Пики козыри, — сказала Рэйчел, тасуя карты. «Юджиния сегодня так лепетала — целый день.
А Майкл молчит пока».
— Твой муж тоже молчал, лет до двух, а то и больше, — рассеянно отозвалась Марфа из кресла. «Несколько слов всего говорил. И Уильям тоже. А потом как начали — их уже и не остановить было. Так же и с Майклом будет, поверь мне».
Белла выложила свои карты и рассмеялась: «Юджиния на бедном Цезаре катается, а он — терпит. Еще и руку ему в пасть засовывает».
— Опять ты выиграла, — Рэйчел собрала колоду, и, зевнув, сказала: «Пойду и я спать, а то ведь наверняка — кто-то из них ночью есть захочет».
Марфа, привстав, поцеловала ее в щеку. Дождавшись, пока высокая, резная дверь закроется, повернувшись к внучке, женщина сказала: «Той неделей».
Белла взглянула на бронзовые, уложенные в пышную прическу, непокрытые волосы и вдруг спросила: «А что, если не получится?»
Бабушка присела напротив нее и хмыкнула, взяв карты: «И у меня, бывало, не получалось.
Но попробовать-то надо, а, то иначе потом — как жить? Вон, мать твоя, покойница, как в одиннадцать лет что решила — так того и добилась потом. А не добилась — тебя бы на свете не было». Марфа перетасовала колоду и добавила: «Давай, я тебя обыграю, тебе это сейчас не помешает».
Она подмигнула девушке и с облегчением увидела, что та — улыбается.
Дэниел спешился, и дед похлопал его по плечу: «Я лошадей отведу на конюшню, иди, вон Тео уже бежит».
— Папа! Папа! — услышал он звонкий голосок, и, подхватив девочку на руки, поцеловав холодную щечку, спросил: «А как моя малышка?»
— Хорошо, — Тео стала загибать пальчики. «Я научилась играть японскую песню, с Анитой, а с бабушкой мы сделали книжечку, ну, чтобы я писала, я тебе покажу, как у меня хорошо получается. Я уже слова умею писать, и читаю каждый день». Она прижалась к отцу, и, закинув ему руки на шею, тихо сказала: «Я так скучаю, папочка, так скучаю. А за Куэрво я ухаживаю, каждый день, он меня любит. А еще мы с мистрис Доусон вчера печенье испекли, я сама тесто месила. С имбирем и корицей. Попробуешь?», — она выдохнула и прижалась к отцу — сильно.
— Ну конечно, доченька, — Дэниел покачал ее подумал: «Ну как, как ее без матери оставлять?
Но ведь она помнит Эухению, мы с ней на кладбище ходим, и в церкви молимся за ее душу.
Как ей будет с кем-то другим, она же привыкла ко мне?»
— Пошли, — потормошила его девочка, — я тебе покажу, как Юджиния на Цезаре катается.
Девушки стояли на крыльце, в коротких шубках, и Дэниел, наклонившись, поцеловав Рэйчел и Беллу, весело сказал: «Кузены мои с каждым днем растут».
— Абака, — гордо проговорила Юджиния, — в маленьком, бархатном платьице, и меховой шапочке на рыжих кудрях. «Абака!»
Цезарь лизнул Дэниелу руку, и, посмотрев на девочку янтарными глазами, — покорно лег на каменные плиты. «Так!», — Юджиния бойко подошла к нему и устроилась на спине. «Уда! — позвала она, протягивая руку.
Майкл, — в таком же платьице, темноволосый, — опасливо посмотрел на пса аквамариновыми, большими глазами, и помотал головой.
Юджиния вздохнула и велела: «Ди!»
Белла придержала кузину за плечи и Цезарь, поднявшись, сделал несколько шагов.
— Пони им надо будет купить, — хмыкнула Марфа, помогая мужу расседлывать лошадей. «Уже года через два можно».
— Года через два, — хохотнул Виллем, убирая седла, обнимая жену, — у Питера еще двое родятся.
— Почему двое? — удивилась Марфа, подставляя ему губы.
— Когда Матиас тут был, с Марией, — муж нежно погладил ее пониже спины, — он Питеру сказал — мол, в следующий раз тоже двойня будет. Питер ему не поверил, конечно, а я, — рука Виллема медленно приподняла бархат платья, — я верю.
— Ты что делаешь? — поинтересовалась Марфа, глядя на двор — Анита и Тео, взяв двойняшек за руки, водили их по заснеженным дорожкам.
— Оправляю юбки, помялись, — невинно ответил адмирал. «А скажи мне, дорогая жена, как насчет ванны сегодня вечером — а то на верфях, сама понимаешь, не до этого, а у Марты двое детей, тоже в покое не посидишь».
— И твоя эссенция сандала еще осталась, — задумчиво сказал Марфа. «Ну конечно. Мы с вами, кстати, в Лондон вернемся, я и Белла, надо по лавкам пройтись, Джованни проводить с Констанцей. А потом нас заберете, как сюда поедете».
— В Макао, — сказал ей шепотом адмирал, — я ходил в одно интересное место, там отлично умели снимать усталость. Рассказать тебе, как?