"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— После Шабата, — Иосиф утащил кусок курицы: "Очень, очень вкусно. В Амстердаме будешь мне ее готовить?"
— Каждый день, — Джо забрала у него поднос. На мгновение, она прижалась головой к его плечу. От него пахло травами, Девушка, быстро поцеловала его в губы: "Пора".
Дина стояла у калитки, держа в руках поднос, низко опустив белокурую голову. "Господи, — вздохнула девушка, — а вдруг он мне сейчас скажет, что его сватали уже? Вот, он идет, надо отвернуться…, - поднос задрожал. Она услышала тихий голос: "Госпожа Дина…"
Он был в темном сюртуке и кипе, и Дина подумала: "Какой красивый…, Господи, да о чем это я, мне и смотреть на него нельзя". Она, краснея, ответила: "Да, господин Аарон".
— Я хотел сказать…, - юноша откашлялся, — то, что вы написали, госпожа Дина…, Я вас буду ждать, сколько понадобится, столько и буду. Потому что я ни на ком, кроме вас, жениться не хочу. Если я вам, хоть немного по душе пришелся…
Вокруг было тихо и Дина, наконец, осмелилась взглянуть на него. Темные глаза юноши блестели. "Конечно, по душе, — прошептала девушка. Аарон облегченно улыбнулся: "Теперь все, все хорошо. Все будет, как надо".
— Я столяр, — он все смотрел в ее голубые глаза, — и еще игрушки детям делаю. А в следующем году на писца начну учиться. Госпожа Дина, вы знайте, пожалуйста, что лучше вас во всем мире девушки нет. Я вас никогда, никогда не обижу — сколь я жив.
На ее ресницах повисла прозрачная слезинка. Она всхлипнула: "Это я от счастья, господин Аарон. Я знаю. Мне Сара говорила, что вы очень, очень хороший человек. Вы мне расскажете, про ту страну, откуда вы родом?"
Аарон ласково рассмеялся: "Конечно, госпожа Дина. Как я посватаюсь, нам же можно будет встречаться, вот и поговорим тогда вволю".
— Нам идти надо, — сказала из-за угла Джо. "Дина! — она повысила голос. Девушка спохватилась и шепнула: "Я вам буду писать".
— И я вам тоже, — еще успел ответить Аарон. Потом они обе скрылись за углом, и юноша почувствовал на плече руку Иосифа.
— Посватаюсь, — Аарон все смотрел куда-то вдаль. Он решительно тряхнул головой: "Иосиф, ну как же так? Эта девушка, Ева Горовиц, она такая красивая…, Может быть сделать что-то, поговорить с ней…"
— Я сначала с равом Судаковым поговорю, — Иосиф почесал бороду. "Был бы здесь Теодор, он бы тоже со мной пошел. Ладно, — мужчина взглянул на серое, покрытое тучами небо. Резкий ветер гулял по улице, поднимал пыль, мотались ветви деревьев. Аарон зачарованно сказал: "У нас такой осени и не бывает вовсе. А снег мы увидим?"
— А как же, — Иосиф взглянул на часы. "К молитве успеем. Не грусти так, — он взглянул на лицо друга, — помнишь же, Ханеле говорила — ты у нас первый женишься".
— Первый, — Аарон поднял бровь, — но в один день с тобой, не забывай.
Они спустились по каменной лестнице, и зашли во двор ешивы.
Рав Судаков покосился на темное окно, и набил трубку: "Видишь ли, Иосиф, Тора нам запрещает плохо говорить о других евреях. Сказано же: "Не ходи сплетником в народе своем".
Он чиркнул кресалом и, закурил: "Тем более, при всем уважении к Теодору, даже если бы он был здесь — я бы его не послушал".
— Почему? — поинтересовался Иосиф, глядя на раскрытую книгу на столе у раввина. "Интересно, — подумал мужчина, — с чего это он такое читает? Хотя это с нами он Каббалой не занимается, запрещено в нашем возрасте, а ему — можно".
— Потому что он не еврей, — пожал плечами Судаков. "Я не могу принимать его свидетельство, тем более, если речь идет о другом еврее. А что ты мне говоришь — мол, жила она с этим идолопоклонником, так у тебя доказательств нет, дорогой мой.
Иосиф вдруг покраснел: "Рав Судаков, я же врач. Я ее осматривал, я не могу ошибаться".
— Мало ли что могло случиться, — мужчина потянулся за книгой. "Вот, например, послушай, я тебе прочитаю, из Талмуда".
— Ступени дома моего отца были слишком высокими, я споткнулась и потеряла девственность, — Иосиф усмехнулся. "При всем уважении к Талмуду, рав Судаков — там еще написано, что черви зарождаются из грязи, а солнце вращается вокруг земли. Так что, — он поднялся, — не всему, что там написано — нужно верить".
Он приоткрыл дверь. Судаков холодно сказал: "Тот, кто не верит в Талмуд, не верит мудрецам — хуже идолопоклонника. Сказано же: "У вольнодумца нет доли в мире грядущем". Так что прикуси язык, иначе как ты приехал сюда, так и уедешь, только уже без невесты. А она станет хорошей еврейкой и выйдет замуж за соблюдающего человека".
Иосиф гневно повернулся: "Вы не посмеете!"
— Могу и посмею, — спокойно отозвался Судаков, затягиваясь трубкой. "Ты помни, мы живем на Святой Земле, а вы — в галуте, в изгнании. Что позволено там, то не позволено здесь. Иди, — он указал трубкой в сторону коридора, — учись".
Иосиф преувеличенно вежливо закрыл за собой дверь. Судаков, взглянув на открытую книгу, пробормотал: "Лучше так, чем вносить раздоры в общину. Сплетни, разговоры…, - он поморщился. "Лучше так. Но где, же ты? — раввин встал и подошел к окну. "Где же ты, отступник, я ведь чувствую — ты где-то рядом. Не могу увидеть — Исаак помотал головой.
Деревья во дворе гнулись под сильным ветром. Он услышал с востока, из-за холмов, из пустыни — раскаты грома.
Лея устроила ребенка в шали: "Мы к госпоже Азулай, Хана там играет, заберу ее и потом зайду к своему отцу, еды ему приготовлю. Ты белье развесь и пол помой. Как уходить будешь — накрой на стол, муж мой вернется, на обед".
— Хорошо, госпожа Судакова, — Ева опустила голову и, дождалась, пока она выйдет. "Ну, — сказала себе девушка, оглядывая застеленные кровати, холщовую занавеску, что прикрывала нишу с книгами, — вот и поищем амулет. А вы, госпожа Судакова, — Ева не удержалась и выругалась, — еще нескоро сюда вернетесь, обещаю. Сейчас Пьетро по дороге встретите".
Она подтащила к нише грубый табурет. Забравшись на него, подоткнув платье, Ева стала аккуратно протирать книги. Она оглянулась на дверь и пошарила за томами Талмуда. "Вот и шкатулка, — довольно улыбнулась она, — папа был прав".