"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Селим, почувствовал, как соскучился по жене. «Надо будет распорядиться, чтобы как следует, протопили новую купальню и наполнили бассейны к завтрашнему дню. Заберу ее туда и не выпущу до полудня, а то и позже. Пусть принесут подогретого вина со специями, сладостей, — она их любит. Меха надо расстелить на полу».
Он представил себе жену, выходящую из теплого бассейна, с распущенными по спине, бронзовыми волосами, и едва удержался, чтобы не пойти к ней в опочивальню прямо сейчас.
— Как мальчишка, — усмехнулся, Селим, вспомнив себя семнадцатилетним юношей. Нур-бану было шестнадцать, и тогда он днями не отпускал ее с ложа.
Он взглянул на купальню и решил еще раз все проверить. «Мало ли, что-то не доделано, — он быстрым шагом пошел к дверям. «Лучше сейчас будет исправить, чем потом увидеть, не до того нам с Марджаной завтра будет».
— Ну, пойдем, — вздохнула Нур-бану, поднимаясь.
— Она уже там? — спросил кизляр-агаши, укутывая женщину в кашемир.
— С утра еще, — улыбнулась венецианка. «Те сладости, что вчера принесли с кухни — проверил ты их?»
— Кошка издохла, — мрачно ответил евнух. «Не понимаю, на что она рассчитывала».
— Она мечется, — Нур-бану накинула вуаль. «Понимает, что скоро конец. Тот янычар, который вчера приходил к ее сыну…»
— Он даже до переправы не доехал — кизляр-агаши открыл дверь, и Нур-бану на мгновение застыла, любуясь заснеженным садом.
В купальне было жарко. Над каменным полом клубился пар. Селим, нахмурился, и, присев на край отделанного плиткой бассейна, посмотрел на горячую воду, что медленно его наполняла.
— Я же не приказывал, — пробормотал мужчина. В белой дымке рядом с ним появилась смутно знакомая фигура — маленькая, закутанная с головы до ног.
— Ты что тут делаешь? — начал подниматься Селим. Женщина со всей силы толкнула его в грудь, и он, оступившись на скользкой плитке, полетел вниз.
— Отлично, — Нур-бану посмотрела на тело мужа и ласково погладила окровавленный, разбитый затылок. «Каждый может поскользнуться в купальне. Это печально, конечно».
— А ты молодец, — она потрепала женщину по щеке и кивнула кизляру-агаши. Тот достал из кармана плотный шнурок.
Голубые глаза Каси расширились от страха.
— Но вы, же обещали, — пробормотала служанка.
— Никогда не верь обещаниям женщин, — вздохнула Нур-бану. «Неужели ты и вправду думала, что я позволю своему сыну взять на ложе какую-то курносую простушку?».
Кася даже не успела закричать — сильные руки евнуха закрутили концы веревки, и Нур-бану увидела, как выпучились в агонии глаза девушки.
— Ну, все, — евнух отряхнул руки.
— Ее в море, его, — Нур-бану кивнула на труп, Селима, — на лед, как я тебе и говорила. Завтра приедет Мурад и все закончится.
— А что Марджана? — нахмурился евнух.
— Наша валиде-султан разумная женщина, — Нур-бану улыбнулась. «Она сделает то, о чем я ее просила. Иначе умрут ее дети».
Марджана, не глядя, перелистывала рукопись с изящными миниатюрами. Дети спали.
— Это безопасное средство, — сказал ей кизляр-агаши, передавая фарфоровый, запечатанный кувшинчик. «Два дня — это даже больше, чем нужно».
— Ты уверен? — спросила озабоченно кадина.
— Мне не велели убивать твоих детей, — он кивнул в сторону опочивальни, — мне велели сделать так, чтобы они не мешали. Они и не будут мешать.
— А если бы велели? — спросила Марджана, уже у его спины.
— Убил бы, конечно, — не оборачиваясь, ответил кизляр-агаши. «Если кто-то придет, кроме меня, или Нур-бану, и будет искать его султанское величество — не открывай дверь, и сделай вид, что вы заняты. Сама знаешь чем».
— Где Селим? — тихо поинтересовалась Марджана.
Кизляр-агаши внезапно повернулся и посмотрел на нее черными, спокойными глазами.
«Тебе какое дело? Ты же его никогда не любила».
— Она тоже, — тихо сказала женщина и отвернулась.
— Его султанское величество Селим, скончался, — сказал великий визирь, глядя на тело, лежащее перед ним. «Очень жаль, но такое бывает даже с самыми здоровыми людьми — пути Аллаха неисповедимы.
Согласно порядку престолонаследия, — он поклонился Мураду, — империя переходит к старшему сыну».
— Но, — Ахмед схватился за рукоятку клинка, — мой отец назначил наследником принца Фарука.
Где он?.
— К сожалению, — мягко сказал кизляр-агаши, — узнав о смерти мужа, валиде-султан Марджана, в порыве горя, бросилась в море. Вместе со своими детьми. Да упокоит Аллах их души.
— Вы все подстроили, — побледневшими губами пробормотал Ахмед. «Вы убили его!»
Мурад взглянул темными, материнскими глазами на брата, и, молча, дал знак евнуху.
— Нет! — Джумана вырвалась из рук Нур-Бану и бросилась к сыну. Она поскользнулась на полу купальни, и упала рядом с телом мужа.
Ахмед схватился пальцами за шнурок и захрипел.
— Мустафа, — повернулся Мурад к визирю.
— Я уже послал сообщение наместнику в Каире, — улыбнулся тот.
— И Халида, — добавила Нур-бану. «С семьей».
— Внука, — Джумана встала на колени перед ними. «Внука моего пощадите».
Венецианка наклонилась к ее уху и прошептала: «Ты же еще помнишь Библию, Маргарет?
Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»
Они вынули Александра из колыбели — ребенок проснулся и заплакал. «Пожалуйста, — Маргарет бросилась им в ноги. «Не троньте моего сына!».
— Выбирай, — бербер приставил клинок к горлу Джеймса, которого держали двое. «Муж или сын, — он усмехнулся. «Давай, женщина, покажи нам, кого ты больше любишь».