"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Наплевать, — выдохнула она, и больше уже ничего не говорила.
На близлежащей церкви били к вечерне.
— Останься на ночь, — попросил Джованни. «Пожалуйста, Мария. Я хочу заснуть, обнимая тебя. Я хочу проснуться среди ночи, и чувствовать тебя рядом. И я хочу, — он подвинул ее к себе ближе и шепнул что-то на ухо.
Мария заалела. «Прямо с утра? — спросила она. «Да, — лениво протянул Джованни, гладя ее по спине, — и очень долго, пожалуйста. Я всегда предпочитал просыпаться именно так».
— Ты же знаешь, что я не могу на ночь, — грустно сказала она, и потянулась за лежащим на полу платьем.
— Подожди, — сказал ди Амальфи, взяв ее за руку. «Если ты хочешь быть со мной, то я приеду осенью, и буду говорить с твоим мужем».
— Конечно, я хочу, — она взглянула на него, и Джованни вдруг понял, что давно не был так счастлив.
— Но я могу и сама, наверное.. — Мария смутилась, и он жестко прервал ее: «Ничего не «сама».
Я мужчина, я и буду это делать».
— Он тебя убьет, — вдруг расширились ее глаза.
— Мы же взрослые люди, — вздохнул ди Амальфи. «Думаю, мы сумеем как-то все это устроить, и с мальчиками тоже».
— А ты можешь переехать в Англию? — спросила Мария, комкая в руках простыню, не поднимая взгляда.
— Совсем — не могу. Пока, — он помолчал. «Но я буду приезжать к тебе так часто, как только получится».
— А если мне жить там, — Мария кивнула головой, — с тобой?.
— Нет, — он притянул ее к себе. «Тебе же надо видеть детей, да и потом…»
— Что? — ее взгляд был устремлен прямо на Джованни и мужчина понял, что не может солгать.
«Это немного опасно», — сказал он нехотя. «Я-то привык, но я не хочу втягивать тебя в то, чем занимаюсь».
— Ладно, — она вдруг улыбнулась. «Знаешь, я думаю, все действительно будет хорошо».
— Тогда осенью мы уже сможем быть вместе, — Джованни опустил голову в ее руки, и прижался к ним, вдыхая ее запах. «Долго, конечно, но я потерплю», — он тоже улыбнулся. «Я так долго ждал тебя, подожду еще немного».
Она сказала, что приедет через два дня, и это были самые долгие дни в его жизни. Когда Джованни услышал легкий стук в дверь, он сразу прижался к ее губам.
— Пойдем наверх, — шепнула Мария.
— Потом, — сказал он, раздевая ее. «Потом пойдем, правда. И до вечера я тебя никуда не отпущу. Но сейчас — прямо здесь, потому что ты даже представить себе не можешь, как я мучился без тебя».
— Я тоже, — вдруг сказала она, обнимая его, опускаясь с ним на пол. «Я только о тебе и думала, Джованни».
— Очень хорошо, — сказал он, смеясь. «Так и надо. А теперь ложись, — он пристроил Марию на сброшенную одежду, — и дай мне заняться тем, чем я хотел заняться с первого мгновения, как только тебя увидел.
— Прямо вот так? — в ее глазах было веселье.
— Да, — ответил он, пробуя ее на вкус и с удовлетворением слыша ее первый, еще слабый стон, — с самого первого.
Потом он закутал Марию в шаль и отнес наверх.
— Нет, — он вдруг остановился на полдороге, ощущая под руками ее прекрасную грудь.
«Слишком длинная лестница, надо передохнуть, любовь моя».
— Так передохни, — шепнула Мария ему на ухо.
— Одному что за интерес? — шаль упала на ступеньки, и он прижал Марию к стене. «Мне нужна компания». Женщина обернувшись, чуть раздвинув губы, посмотрела на него, — через плечо, и медленно сказала: «Знаешь, чего я сейчас хочу?»
— О да, Мария, — ответил он, опускаясь на колени. «Знаю».
В опочивальне он уложил ее на кровать, и, взяв шаль, о чем-то подумал. «А, вот так. Давай-ка, вытяни руки».
— Зачем? — удивленно спросила она, но подчинилась.
— А вот зачем, — он быстро и ловко привязал ее запястья к столбикам кровати.
Мария, покраснев, сказала: «Ну тогда уж и рот».
— Да ты с ума сошла, — он наклонился и поцеловал ее — долго. «Нет, я хочу все слышать, carissima, от первого до последнего слова».
— Не уверена, что там будут слова, — еще успела простонать она, почувствовав, как раскрывается ее тело — под первым же его прикосновением.
Потом Джованни тихо сказал, потянувшись к ней: «Еще не все, еще только самое начало».
Мария подняла кружащуюся, гудящую голову: «Так разве бывает?».
Мужчина отвязал ее и уложил рядом. «Бывает, любовь моя, и будет теперь всю жизнь. А теперь скажи мне — чего тебе еще хочется?». Он стал целовать ее и услышал почти неразличимый шепот. «Ну скажи», — попросил он, прижавшись к ее щеке. «Громче скажи, пожалуйста».
Мария враз покраснела и пробормотала: «Громче не могу. Иди сюда». Он, наконец, услышал, и рассмеялся: «Ну, это просто. Ты ложись на бок, вот так да, — ее нежная шея была совсем рядом, и Джованни сразу прильнув к ней губами, шепнул: «Я сам все сделаю, — не бойся, я очень осторожно».
Он вдруг услышал сдавленные рыдания и остановился: «Тебе больно, любовь моя? Ты скажи, сразу скажи!»
— Нет, нет, — она всхлипнула, едва слышно, — я и не знала, что может быть так хорошо, Джованни. Я и не знала.
Со Степаном это давно стало обязанностью — Маша даже, стыдясь этого, радовалась, если, приходя из плавания, муж не ночевал дома, что в последнее время было все чаще и чаще.
Если же он оставался, и никуда не уезжал — то это было редко и быстро. Уже не мучительно, — много лет прошло, — но молча, без ласки, без слов.
Джованни посмотрел на ее румяные щеки и вдруг прижал к себе, целуя вороные, мягкие волосы.
— Вот так и будет всегда, понятно? — ворчливо сказал он. «Каждую ночь, что мы будем вместе. Ну и днем тоже, конечно. Держи, — он наклонился, нашел что-то на полу и дал ей.