Венгерская вода
Шрифт:
Кажется, мы подошли к этому самому повороту.
XXVIII. Дующие на узлы
К убийствам жители тихого Мохши не привыкли, потому слух о нем сразу облетел весь город. Илгизару его принес прямо домой ни свет ни заря разносчик молока. Он уже побывал на базаре, где и услышал ужасную новость. Тело нашли на окраине, в узком проходе между дровяными амбарами. Илгизар сразу устремился туда.
Несколько лет он был кади в здешнем суде, поэтому начальник стражи по старой памяти провел его к месту преступления. Это была тихая улица. Не проходная. Здесь ходили только местные жители, которые утром отправлялись по делам и возвращались только к обеду, а то и к вечеру. Оставшиеся дома женщины сидели по дворам и за калитку носа не высовывали. Никто ничего не видел и не слышал. Зато редкие прохожие не затоптали следы. Тело, возможно, не обнаружили бы еще долго, но хозяина соседнего двора привлекли слетавшиеся к нему вороны.
Носильщика задушили веревкой, набросив ее сзади на шею, и оттащили в узкий проход, куда редко кто заглядывает. Рядом валялась пустая корзина, в которую он обычно складывал свою ношу. По всему получалось, что он подрядился помочь донести кому-то покупки до дома, а на обратном пути на него напали. Однако никто из жителей окрестных дворов вчера носильщика не нанимал. В то же время просто проходить мимо он не мог никак – окраина.
Илгизар старательно осмотрел участок возле тела. Не обнаружив ничего, стал буквально ползать вокруг, едва не утыкаясь носом в землю. И упорство его было вознаграждено. Он обнаружил едва заметные следы белой пыли, которые вполне могли оказаться мукой. Такие же едва заметные следы были в корзинке. Конечно, базарный носильщик каждый день переносил немалое количество поклажи, и мука могла попасть в корзину когда угодно. А еще в пыли оказалось несколько жирных пятен. Илгизар колупнул одно из них и нашел совсем крошечный комок грязи, оказавшийся пропитанным землей сливочным маслом. Это уже можно было считать удачей. Масло никак не могло попасть в переулок иначе, как выпав из корзины. А это значило, что во время убийства она была полной.
– Кто-то послал носильщика отнести муку и масло в один из домов на этой улице. А здесь его убили. Догнали или уже стерегли. Место выбрали заранее, чтобы никто не увидел, чтобы тело подольше не нашли. Скорее всего, дело было до полудня. После обеда некоторые уже начинают возвращаться домой – можно наткнуться на свидетеля. А на улице, где чужие не ходят, на постороннего сразу обратят внимание.
Воистину поклонник великого аль-Хорезми был искусным мастером отыскивать следы и увязывать их цепочкой логики. Однако неведомый злодей тоже преуспел в своем гибельном умении. Чтобы убить человека посреди дня на городской улице, оставшись при этом незамеченным, нужна немалая изобретательность.
– След ведет с базара. Надо попытаться взять его, пока он не остыл. – Злат был человеком действия. – Придется потрясти этого старосту, не поднимая при этом лишнего шума. Лучше сделать это у мохшинского эмира.
Он облачился в роскошный шелковый халат с золотым поясом, увенчал голову шапкой с двумя перьями и отбыл в сопровождении едва ли не всего своего отряда, пустив лошадь самым медленным шагом. Нужно признать, что даже мы оробели, увидев его во главе всей этой процессии, в ореоле могущества и власти. Услышав голос всадников: «Дорогу!», я затылком ощутил холодок. Такой же наверняка пробежит по спине здешнего эмира, когда в его дверь постучат древком копья с криком: «Именем великого хана!»
Привыкшему чувствовать себя полным хозяином в этом далеком лесном углу вельможе напомнят, кто здесь настоящий владыка. Хан – солнце, его посланник – луч.
Ожидая Злата, мы в нетерпении стали обсуждать случившееся. Нужно признать, что мне пришлось нелегко. С нами был Туртас, не знавший греческого языка, и беседа шла на кипчакском, который я понимал гораздо хуже.
Не было ни малейшего сомнения, что носильщика убили, потому что он знал что-то, не предназначавшееся для наших ушей. Однако его не тронули раньше. Именно он первым заметил исчезновение хозяина, потом его допрашивал квартальный староста, люди мохшинского эмира, приехавший из столицы Злат. Почему именно сейчас ему решили заткнуть рот, даже прекрасно понимая, что именно убийство привлечет к бывшему слуге Омара повышенное внимание? Чтобы снизить риск попасться кому-то на глаза, его прикончили вне дома. В многолюдном городе очень трудно быть невидимым.
– Когда одно и то же действие с одними и теми же участниками повторяется, то должен повторяться результат, – чертил перед собой на столе воображаемые знаки и линии погруженный в размышления Илгизар. – Если он изменился, нужно посмотреть, что изменилось в условии задачи.
– Появились новые участники, – подсказал я. Догадаться было несложно.
– Вот именно, – поднял глаза Илгизар. – Преступник испугался именно вас. Почему?
Я сразу вспомнил, что передо мной школьный учитель, и вновь почувствовал себя шакирдом на уроке логики. Наставник не толкал меня в спину и не тянул за рукав. Он даже не указывал дорогу. Он просто светил, чтобы я сам легко увидел нужное направление.
– Преступник испугался не нас, а нашей встречи с убитым. Тот знал нечто такое, что могли понять только мы.
– Подумайте, о чем вы бы стали расспрашивать слугу брата. Может, это наведет вас на какую-то мысль.
Вернувшийся Злат тоже не привез ничего обнадеживающего. Перепуганный базарный староста, доставленный стражниками эмира, рассказал, что передал носильщику приказ явиться к доезжачему еще вчера, рано утром, едва тот появился на рынке. Вдобавок староста клятвенно заверил, что не сообщал об этом ни одной живой душе. У него просто времени не было поболтать. До обеда на базаре самая горячая пора, нужно следить за порядком. Неровен час, за место подерутся или кто придет жаловаться на купленный накануне испорченный товар. На месте сидеть некогда.
Носильщика видел потом несколько раз, и вот у него время поболтать как раз было. В ожидании работы он слонялся вдоль рядов, болтая с торговцами и покупателями, или стоял у входа на рынок вместе с такими же искателями случайного заработка. Последний раз староста видел его незадолго до полуденного намаза.
Цепь событий теперь вырисовывалась следующая: новостью о том, что его назавтра вызывают к приехавшему из столицы начальнику, носильщик наверняка делился с каждым встречным и поперечным, ведь такое случается не каждый день. Ему даже не нужно было самому говорить об этом убийцам – новости на базаре распространяются с быстротой степного пожара. В скором времени благодаря покупателям и разносчикам она расползлась по всему городу.
Преступники действовали быстро и продуманно. Заманить ничего не подозревающую жертву в засаду не составляло труда. Носильщика просто попросили доставить с базара груз в нужное место. Убийцы старательно замели следы, унеся с собой содержимое корзины. Они прекрасно понимали, что оно может привести к заказчику. Благодаря настойчивости и наблюдательности Илгизара мы знали, что там были сливочное масло и мука. Самый обыкновенный и не вызывающий подозрение груз для утренней поры. С утра хозяйки по всему городу затевают тесто, чтобы печь хлеб.
Зерно для этого мелют на домашних жерновах, но занятие это тяжелое, и многие все чаще покупают уже готовую муку. Благо на рынке всегда есть большой выбор на любой вкус и достаток. Молоть зерно – это только на первый взгляд дело немудреное. Здесь много зависит и от зерна, и от жернова, а больше всего от умения. Все имеет значение: с какой скоростью молоть, по сколько подсыпать. В деревнях, конечно, мукой торговать, что снегом зимой, – там все сами мелют. А в городе спрос на нее немалый. В округе уже появились умельцы, которые ставили мельницы, где жернова вертели вода или ветер. Дело это доходное. Многие держали лавки на мохшинском базаре. Да и желающих смолоть у них свое зерно находилось хоть отбавляй.