Венок Альянса
Шрифт:
– И ты действительно верил в это?
– Каждому надо во что-то верить.
– Подождать, пока в одном месте соберётся как можно больше телепатов - и превратить их в непоколебимую, безжалостную армию… Если подумать - пары миллионов действительно могло хватить. История не раз показала, меньшинство успешно раскатывает большинство при правильном настрое и приложении силы. Боюсь теперь иногда думать - а не жалею ли я, что у вас ничего не получилось?
– Ты в этом плане редкий человек, спокойно и без особых переживаний воспринимающий власть над собой, регламенты и инструкции, так что не осложняй себе жизни такими откровениями, ты и так не имеешь бешеной популярности. Я всего лишь хотел показать тебе,
– Ну, до времени, когда люди перестанут хотеть власти, я точно не доживу. Твои желания в этом плане не более ужасны, чем чьи-либо другие. Там, в крепости, засел куда более неадекватный экземпляр, хотя и его кое в чём понять можно. Хотя всякая власть - насилие, но как-то хочется, чтоб оно было более умеренным. Одно время я думала - что останавливает тебя, кроме понимания, что едва ли Бул-Була мог бы быть в тебе заинтересован?
– Мне уже незачем стремиться выжить. На самом деле - давно незачем… Кто-то тут удивлялся, почему я был на свободе, а надо было удивляться, почему я жив. Понятно, что на суде я тоже мог порассказать кое-чего такого, что, может быть, и не перевернуло бы и встряхнуло мир, но прошло бы лёгким штормом по отдельным территориям и организациям… Один я не владелец особо судьбоносных сведений, но ты можешь себе представить, что может вылезти, если потянуть за цепочку. И это тоже одно из свидетельств, что игра не закончена и никогда закончена не будет. Конечно, я принял некоторые необходимые меры, как и любой на моём месте… Хотя всё это, если разобраться, пустое. Я осколок прошлого, или, если выражаться менее романтично, отработанная карта. Знаю, что звучит это не очень, солдат-суицидник это вообще сомнительное приобретение…
– Как сказать, террористы-смертники оспорили бы. Хотя вряд ли ты готов умереть за цели Виргинии Ханниривер.
– Тем не менее, удачи я ей желаю.
Стефания некоторое время колебалась, но всё же обратилась к собирающемуся уже уходить Виктору.
– У тебя нет каких-нибудь предположений, кто может быть её отцом? Конечно, это вообще последнее, о чём стоило б спрашивать… Я об этом и знать, если уж так, не должна, но корабль не так велик, как кажется, и потом, когда небольшой, понемногу редеющей компанией идёшь через лес, через море, через степи - поневоле разговоры всякие услышишь…
– Если честно, есть у меня одно предположение. Но воздержусь его озвучивать.
– Выр-Гыйын, может быть, всё же не идти слишком вперёд все? На стены Никс самый сильный пушки, что есть ещё у Бул-Була, зверь, когда загнали, свиреп, очень свиреп!
– Отставить, Кутак-Йутха. Полководец должен быть впереди армии, не верите мне – у Аламаэрты спросите… Потом, сейчас им не до вас… - Виргиния вдавила рычаг нангим-ныог, и неуклюжий робот практически бегом устремился, разрезая голенастыми ногами плотный, слежавшийся весенний снег, к горизонту, где чернели хищные очертания Никса. Да, пехоте здесь делать нечего… а поле ещё пересечено рвами, в которых снега ещё глубже, а из замаскированных под холмы укреплений бьют снайперы Бул-Булы… Пусть бьют, оружие, которое они получили с последней подводой, было щедро полито по дороге ледяной водой с самолёта Кутак-Йутха – если что-то из этого теперь стреляет, то не метче школьной линейки.
– Выр-Гыйын…
– Тебе нечем заняться, Лаук-Туушса? У вас прямо по курсу – отряд нангим-ныог врага, они вам не по глазам? Я должна быть в голове отряда, чтобы Бул-Була знал – к нему иду я! Впрочем, по моим расчётам, не более чем через четыре минуты они получат такой удар изнутри…
Минуты стелилась снежным полем под брюхом
…Взрыва не было.
– Генерал, на связи Никс.
– Ага, они соизволили ответить? Сдаются?
…Почему взрыва нет? Что с «Трояном»?
– Приветствую тебя, генерал Выр-Гыйын. На моей, навеки моей земле, - лицо Бул-Булы на экране было спокойным, радостным, предвкушающе-злым, - из великодушия и уважения к твоей храбрости и таланту предлагаю тебе сдаться.
– Ты ничего не перепутал? Мы окружили вас, Бул-Була, из этой крепости вам никуда не деться. Ну, хотите – сидите там месяц или два, пока продовольствие не кончится и друг друга жрать не начнёте. Нет, нам-то что, мы подождём.
– Ты забываешь, Выр-Гыйын, что у меня здесь есть кое-что. Есть твой корабль, и я смогу его завести. Ты знаешь его мощь в бою.
– Сможешь завести? Отлично, давай, я наблюдаю. После того, как вы его несколько раз перевернули, когда тащили сюда? Жаль, я этого не видела, занятное, наверное, было зрелище, древние египтяне со своими камнями для пирамид аплодировали бы стоя. Пупки не надорвали?
– У меня есть машина. Она здесь, рядом со мной, - он указал на невзрачное, как-то даже разочаровавшее Виргинию недостатком величественности сооружение, почему-то напомнившее ей старую стиральную машину бабушки, - и уже скоро, очень скоро она будет запущена. И у меня есть твой мальчишка.
– Чего?!
– Им не повезло, - ухмыльнулся Бул-Була и отошёл от экрана. В кадре возник Аминтанир, удерживаемый под руки сразу четырьмя рослыми охранниками – даже эти богатыри доставали лорканцу только до плеча, - мои воины оказались расторопны, они не подвели меня.
– Бул-Була, на что ты, собственно, надеешься? Ты в плотном кольце, пойми. Сдавайся сейчас, зачем тебе лишние жертвы?
– Жертвы лишними не бывают, разве ты не знаешь, Выр-Гыйын? У каждой жертвы есть смысл и сила. Я знаю, чем и когда можно пожертвовать… А знаешь ли ты? Готова ты пожертвовать им ради победы?
У горла Аминтанира сверкнула тёмная, кривая бреммейрская сталь.
– Виргинне! Не смей! Никто теперь не стоит, чтобы сдаться!
– Ты не посмеешь, Бул-Була. Если ты убьёшь его – ничто на всей этой планете не укроет тебя.
– Для управления машиной он мне и не был нужен – он ничего бы не сказал, да, он юн, но слишком крепок. Но мне уже всё, что нужно, дала женщина. Как только силы лорканского генерала снимут блокаду нашей электростанции и мы получим достаточно энергии – я запущу машину. А он дорог тебе – значит, он моя сила и твоя слабость. Власть даётся тому, у кого сила, а не слабость, Выр-Гыйын. Сейчас ты выйдешь из нангим-ныог и пойдёшь к Никсу, и все твои офицеры тоже. Сталь не уберётся от горла мальчишки, пока не будут заглушены моторы всех нангим-ныог, мы следим за вами по радарам. Отдай приказ Аламаэрте, чтоб снял блокаду.
– По рангу я не имею права отдавать приказы Аламаэрте.
– Тогда ласково попроси его. Уверен, ради своего соотечественника он не откажется.
– И что потом? Где мои гарантии, что вы не перережете ему горло, как только я выйду из машины? – Виргиния тянула время. Она ждала подхода Гелена, его удар с воздуха станет неприятным сюрпризом для Бул-Булы.
– Виргинне, не торгуйся с ним! Сталь – лишь мгновение перед встречей с Наисветлейшим, с желаннейшим светом!
– Я запущу машину – и её лучи изменят всех здесь, Выр-Гыйын. В том числе и тебя. Не будет казней, не будет крови, будет прекрасный мир, ты будешь служить мне, ты будешь желать работать на меня! Мне нужен твой талант, Выр-Гыйын, я вовсе не хочу тебя убивать!