Верная Чхунхян: Корейские классические повести XVII—XIX вв.
Шрифт:
По стенам было расставлено множество вещей: шкафчики, расписанные фениксами, и драконами, комод с ящичками. Были развешаны даже картины. У Чхунхян нет мужа, откуда же взялись такие свитки и вещи у девушки, занятой учением? Но ведь мать Чхунхян была знаменитой кисэн! Она и собрала все эти вещи, чтобы потом отдать Чхунхян. Здесь были свитки кисти знаменитых в Корее каллиграфов и картины известных мастеров. Вот свиток с феей луны, а на другом — надпись: «Небесный государь сидит в вышине с красным жезлом в руках и по утрам ведет приемы». На этой картине Ли Тайбо — отшельник «Голубой лотос» стоит на коленях перед дворцом «Желтого журавля» и читает «Дао-дэ-цзин» [74] , а там — поэт написал стихи «Башня из белого нефрита» [75] и теперь восходит на небеса, чтобы сочинить молитвословие «Поднимаем балку» [76] . Есть свиток, где Ткачиха с Пастухом [77] встречаются на мосту Сорок и Ворон в седьмой день седьмой луны, а на другом — Хэнэ, украв напиток бессмертия, ясной лунной ночью сидит в Просторном студеном дворце.
74
«Дао-дэ-цзин» — древний этико-политический и философский трактат раннего даосизма, основателем которого считается полулегендарный
75
«Башня из белого нефрита». — Стихотворение приписывается Ли Хэ, жившему при династии Тан (618—907).
76
«Поднимаем балку» — ритуальная песня, исполнявшаяся при постройке дома.
77
Ткачиха с Пастухом. — См. примеч. 13.
Юноша был просто ослеплен, у него даже дух захватило. А на другой стене свиток, где нарисован Янь Цзылин [78] с горы Фучуньшань. Он отказался от должности советника, в друзья себе взял белую чайку, а в соседи — обезьяну с журавлем и, облачившись в овечью шкуру, стал удить рыбу в реке Цютунцзян на отмели в семь ли. Все это нарисовано так искусно, что комната напоминает страну бессмертных, только юноше гулять с милой девушкой! Сердечко Чхунхян хочет служить лишь одному суженому, вот она и сочинила стихи, повесив их над письменным столиком:
78
Янь Цзылин (Янь Гуан). — В юности дружил с будущим императором Гуанъу-ди (25—58); когда Гуанъу-ди занял престол, Янь Цзылин оставил службу, отказался от высокой должности, предложенной ему императором, удалился в горы и занялся земледелием.
— Превосходно, в стихах таится глубокий смысл — преданность Мулань! [79] — похвалил он.
Тут заговорила мать Чхунхян:
— Благородный молодой господин оказал такую честь, посетив наше убогое жилище. Я очень волнуюсь.
Эти слова помогли юноше развязать язык.
— Зачем вы так говорите? С башни Простора и Прохлады я случайно увидел Чхунхян, мы с ней очень хорошо провели время. Как говорится, мотыльки и бабочки всегда стремятся к цветам, вот и мое опьяненное сердце загорелось желанием прийти к вам сегодня вечером, чтобы заключить союз на сто лет с вашей дочерью Чхунхян. Что вы об этом думаете?
79
Мулань (Хуа Мулань, VI в.) — героиня древнего Китая, двенадцать лет воевавшая вместо престарелого отца.
— Ваши речи, право, меня очень смутили, — ответила мать Чхунхян, — но послушайте, что я скажу. Господин Сон, который жил в столице, в квартале «Пурпурный туман», и служил помощником начальника палаты, был сослан в Намвон и приказал мне служить ему у постели. Не смея ослушаться, я пришла к нему, но через три луны он уехал в столицу, а после этого я вдруг почувствовала дитя под сердцем и вот родила ее. Я ему об этом написала, и он велел мне приехать, как только перестану ее кормить. Но к несчастью, господин покинул этот мир, и я не смогла к нему приехать. Пока я ее с малых лет растила, так много было тревог и волнений! В семь лет она уже читала «Малое учение» [80] , день за днем училась вести домашнее хозяйство и скромно себя держать. Ведь в ней заложено доброе семя! Она все постигла, даже знает о трех правилах поведения! [81] Разве скажешь, что она моя дочь? Но мы бедны и не подходим для знатного дома. Ведь знатные и незнатные друг другу не равны! Я дни и ночи думала, как выдать ее замуж? Вот молодой господин говорит, что хочет тут же с моей Чхунхян соединиться узами на сто лет. Не к чему об этом говорить! Проведите с нами вечер и ступайте!
80
«Малое учение» — книга о нравственном воспитании, написана при династии Сун (960—1279) Лю Цзычэном на основе учения философа-конфуцианца Чжу-цзы (Чжи Си, 1130—1200).
81
Три правила поведения. — Имеются в виду три конфуцианских правила отношений — между государем и подданным, отцом и сыном, мужем и женой.
Но на самом деле мать так не думала. Она поняла, что юноша добивается Чхунхян, но как будет дальше, не знала, вот потому из предосторожности и говорила так. А у юноши даже дыхание перехватило.
— Хорошему делу всегда стараются помешать. Чхунхян ведь еще не замужем, и я тоже не женат. Дадим друг другу обещание на словах, и хотя и не будет у нас положенных шести свадебных церемоний [82] , но ведь сын дворянина не может одними устами произнести два прямо противоположных слова!
82
Шесть свадебных церемоний — шесть обрядовых действий при заключении брака.
Мать Чхунхян, выслушав его, заметила:
— А теперь вы послушайте меня! В старину говорили: «Своих подданных лучше всех знает государь, а своих детей — отец». Кому же, как не матери, знать свою дочь? У Чхунхян с малых лет был твердый характер, ее всегда заботило, как бы не сделать в жизни ошибку, она хотела служить только одному супругу. Ее волю, твердую, как металл и камень, можно сравнить лишь с зеленой сосной, изумрудным бамбуком да пихтой, что не меняются четыре времени года. Пусть тутовые посадки превратятся в синее море [83] , но сердце моей дочери останется прежним! Горой положите перед ней золото, серебро, китайские узорчатые шелка — она их не возьмет! Сердце Чхунхян, чистое, как белый нефрит, не поколеблет свежий ветерок, она хочет жить по старым правилам! У молодого господина разгорелось желание, и вы тут же захотели связать с нею свою судьбу. Вы, неженатый молодой человек, без ведома родителей соединитесь с ней в любви, крепкой, как металл и камень, а пойдут сплетни — бросите ее, и тогда моя Чхунхян, чистая, как нефрит, станет вроде сломанного панциря черепахи или разбитого жемчуга, расколотого нефрита. Разве не будет дочь моя похожа на утку-неразлучницу, которая беспечно гуляла по голубым рекам и потеряла своего селезня? Сейчас, господин, у вас на языке то же, что и в душе, но вы еще раз подумайте, а уж тогда решайте, как поступить.
83
...тутовые посадки превратятся в синее море... — Метафора, означающая коренное изменение положения вещей в мире; здесь примерно соответствует выражению «скорее небо упадет на землю».
Юноша совсем пал духом.
— Да вы не беспокойтесь, — уговаривал он. — Я все обдумал, и душа моя полна искренности. Пусть у нас разное положение, но мы с ней соединимся на всю жизнь. Правда, не будет у нас свадьбы с положенным по ритуалу гусем, но разве моя душа, глубокая, как синие волны, забудет о Чхунхян?
Он говорил с такой искренностью! Что, по сравнению с этим, значили бы все эти шесть свадебных церемоний с их пышными зелеными и красными шелками?
— Пусть вас не тревожит, что она у меня первая и я еще не женат, — продолжал юноша. — Разве сердце благородного мужа поступит дурно? Вы уж дайте согласие.
Мать Чхунхян, слушая его, задумалась. Было же знамение во сне! Тут она решила, что это судьба, и радостно согласилась. Как говорится, появился феникс, нашлась и подруга, появился герой — нашелся и конь-дракон. В Намвоне появилась Чхунхян — Благоухание весны, и слива расцвела под весенним ветром! [84]
— Сандан, ты приготовила столик с вином?
— Все сделала, — ответила служанка и внесла вино и закуску.
Юноша окинул столик взглядом: мясной бульон прозрачен, на большом блюде — тушеная говяжья грудинка, на маленьком — свинина, а рядом шкворчит жареная рыба. В супе из перепелок-резвушек ушки из Ульсана. Их мелко нарезали в виде бровей Мэн Чан-цзюня [85] ножом с черепаховой ручкой. Здесь и шашлык из сердца, и коровий рубец, и ножки фазана, о котором говорят «весеннего фазана песни сами льются!». На китайском блюде и в миске из Пунвона — лапша, разбавленная холодным бульоном. Были еще поданы вареные и сырые каштаны, кедровые орешки, грецкие орехи и ююбы, рядами разложены гранаты, мандарины, сушеная хурма и вишня, зеленые и желтые груши, величиной с пиалу. Бросил взгляд на кувшины с вином, а тут и кувшин из чистого белого нефрита, и кувшин из коралла, добытого в водах синего моря, и вырезанный из древесины павлонии, про которую говорят «листья падают в золотой колодец». Вот кувшин с длинной, как у цапли, шейкой, а там — в виде черепахи, расписной китайский и позолоченный, кувшин из бамбука с берегов реки Сяосян и озера Дунтин, а среди них выстроились чайники для вина — серебряный, медный и позолоченный. Расскажем теперь, какие в них вина. Здесь виноградное вино небожителя Ли [86] и вино «Алый туман», которое любил пить Ань Цишэн [87] , можжевеловый напиток отшельников. А вот смесь белого и прозрачного, рисовое, тысячедневное, стодневное, вино «Золотая роса», искристые рисовые вина. Среди них лучше всего выбрать ароматное вино «Лотосовый лист», налить в чайник, и, вскипятив холодную воду на белом пламени латунной жаровни, опустить в нее чайник и подогреть, чтобы оно стало теплым. Золотые и нефритовые чашки окружают чашу из раковины «попугая», будто распустившиеся цветы лотоса в Нефритовой столице теснятся вокруг лодочки — лотосового листа феи Тайи, словно государственные мужи стоят вокруг веера — бананового листа главы Государственного совета. Все это было расставлено столь искусно, что так и хочется спеть застольную на мотив стихотворения Ли Бо:
84
...появилась Чхунхян... — Обыгрывается значение имени Чхунхян, в которое входит слово «весна». Слива расцвела под весенним ветром! — фамилия Ли в переводе означает «сливовое дерево».
85
Мэнчан-цзюнь (Тянь Вэнь) — первый министр удела Ци при князе Сян-ване (283—265 гг. до н. э.), дипломат и полководец.
86
Виноградное вино небожителя Ли... — Имеется в виду Ли Бо (см. примеч. 22) — певец свободы, вина и радостей жизни; по преданию лучшие свои стихи писал, будучи пьяным.
87
Ань Цишэн — легендарный даос, изготовлявший чудодейственные лекарства; по преданию встречался с императором Шихуан-ди (246—209 гг. до н. э.), основателем династии Цинь (246—207 гг. до н. э.), жаждавшим бессмертия.
— Сегодня вечером я вижу у вас такой порядок, какой и в государственном заведении не всегда бывает, — заметил юноша.
— Я дочь свою Чхунхян хорошо воспитала, — начала мать Чхунхян. — Как говорится:
Прекрасная, чистая девушка будет Достойному юноше доброй женой. . . . . . . . . . . . . . . Как лютня и цитра, живите в ладу.Будете всю жизнь в ладу жить. Когда придут к вам в дом гости — славные герои, знаменитые поэты — как говорится, все друзья по «бамбуковой лошадке», и будут веселиться день и ночь, вы позовите жену из покоев и прикажите ей приготовить вино, закуски. Как бы она исполнила ваше приказание, если бы ее ничему не научили? Ведь неумение жены позорит мужа! Всю жизнь я старалась, чтоб она видела хорошие примеры. Бывало, заведутся у нас деньги, приходит супруга учителя и делает все своими руками, чтобы Чхунхян глазами видела и училась. Ни минуты она у меня не сидела без дела. Вы уж не обессудьте, что мало подано, угощайтесь на здоровье!
С этими словами она налила вина в чашу из раковины и подала юноше. Он взял чашу и со вздохом проговорил:
— Была бы моя воля — я исполнил бы все шесть свадебных обрядов, но этого делать нельзя. Разве не обидно, что я женюсь как собака в логове. Чхунхян, давай выпьем это вино как свадебное!
Он налил чашу и поднял ее.
— Слушай меня! Первая чарка — заздравная! Вторая — свадебная. Пусть именно в этом вине будет основа нашего счастья! Говорят, что встреча Шуня с Эхуан и Нюйин [88] имела великое значение, а нашу с тобой судьбу лунный старец [89] связал союзом на все три жизни [90] . Пусть сто тысяч лет пройдут — судьба наша не переменится. Внуки будут процветать из поколения в поколение, они получат высокие посты сановников Государственного совета, министров шести палат [91] , а правнуки и праправнуки будут играть у наших коленей. Пройдет сто лет, и мы с тобой, лежа друг против друга, умрем сразу, в один день и один час. Тогда наша судьба станет самой счастливой в Поднебесье! — и он выпил чашу вина.
88
Эхуан и Нюйин. — См. примеч. 43.
89
Лунный старец — божество, пребывающее на луне и покровительствующее вступающим в брак; символически Лунный старец связывает жениха и невесту красной тесьмой (нитью).
90
Три жизни. — По буддийскому вероучению, человек живет три жизни — прошедшую (до рождения), нынешнюю (после рождения), будущую (после смерти и перерождения).
91
Министры шести палат. — В старой Корее было шесть основных ведомств («министерств») — Чинов, Податей, Ритуала, Военное, Уголовных дел, Казенных работ.