Вернуться в Антарктиду
Шрифт:
**Николай Козырев, советский астроном, астрофизик, доктор физико-математических наук, утверждал, что время – это энергия, способная концентрироваться, сжиматься или растягиваться. В экспериментах, проведенных с использованием его конструкций, получивших название «зеркала Козырева», был достигнут феномен сжатия времени. Эффекты, которые получаются при экранировании пространства с использованием зеркал, пока ещё мало изучены,хотя в 90е годы в России проводилось много смелых экспериментов. Зеркалами эти конструкции называются условно. В их основе зеркальный лист полированного алюминия, свернутый в форме спирали в полтора
4.4
4.4
– Сейчас, сейчас все вам вышлю… - бормотал Геннадий, выискивая в недрах телефонной папки нужные файлы. – И вот это еще… и это тоже. Я всегда все по многу раз себе копирую, распечатываю…
– Очень правильная привычка, - кивнул Вик, припоминая, как эта запасливость сослужила хорошую службу в Антарктиде, когда недоброжелатели покопались в компьютере историка и стерли несколько важных файлов.
– Да уж, жизнь научила… Ну вот, - Белоконев счастливо выдохнул, - кажется, отправил вам все, что имелось. Вообще, история с «русским зеркалом» весьма примечательная. Вы хотите послушать, как я на него наткнулся?
Отказ историку был равнозначен краже любимой игрушки у младенца. Вик сжалился:
– Если можно, вкратце. У меня через два часа обратный вылет. Вертолетчики просили управиться до темноты.
– Я в двух словах! Киев с 14-го века входил в состав сначала Великого княжества Литовского, а потом Речи Посполитой. Поскольку эти государства были католическими, то православные храмы были там как кость в горле, их закрывали, разоряли... В конце 16-го века собор Святой Софии являл собой настоящие руины. В 1584 году некий Мартин Груневег, польский ксендз и духовник Марины Мнишек, (*)побывал в Киеве, о чем оставил запись в своем путевом дневнике. Они с товарищем влезли в собор через дыру в стене и устроили себе небольшую экскурсию.
Белоконев открыл в телефоне нужную страницу и, сильно щурясь на мелкий текст, огласил:
– Отрывок из главы «Из Львова через Киев и Чернигов в Москву и обратно». Я немного процитирую. «Над большими церковными дверями помещен большой зеленый камень, подобный зеркалу. Про него в народе есть дивная легенда, а именно, что в этом зеркале видно то, что считалось тайным, и про это рассказывают разные истории». Этот эпизод довольно известный, и я сразу подумал, что надо бы провести расследование именно в этом направлении, узнать судьбу диковинки.
– Занятно, - тихо прокомментировал Вик.
Белоконев с энтузиазмом кивнув, соглашаясь:
– Да, десять лет спустя австрийский дипломат Эрих Ляссота (**) тоже оставил запись про это загадочное зеркало. Оригинал его дневника, озаглавленного «Путевые записки Эриха Ляссоты, отправленного римским императором Рудольфом Вторым к запорожцам в 1594 году» хранится в Саксонии, но я процитирую по цифровой копии. Вот что там написано про Софийский собор: «На хорах сделаны перила между столбами из больших плит синего камня. В одной из этих плит, как раз над алтарем, проделано круглое отверстие вышиной в пол-локтя,
Белоконев отложил телефон на стол.
– Скорей всего, это была вторая жена Ярослава Ингигерда, очень боевая женщина, - добавил он.
– Зацепиться не за что, - сказал Вик. – Зеркало, если и было, то пропало. Как же вам удалось его разыскать?
– Ну, и не такие загадки люди распутывали. Если в двух словах, то Патрисия просила меня достать артефакты любой ценой, но и без того я бы приложил все силы, чтобы помочь нашим друзьям.
Вик улыбнулся в ответ на это бахвальство.
– А как оно выглядело?
– «Русское зеркало», как и прочие переносные, похоже на докё.
– Докё - это круглое зеркало с длинной рукояткой, на тыльную сторону которого нанесен выпуклый рисунок, – припомнил Соловьев. – Когда свет отражается от гладкой поверхности, в солнечном зайчике проступает рисунок с оборота, словно бронза становится прозрачной. Я видел такие в музеях.
– Чаще всего в отражении возникает совсем не тот рисунок, что на обороте, - поправил его Белоконев.
– Отличаются детали, композиция, солнце, к примеру, заменяется на луну, а бутон на распустившиеся цветок. Секрет их изготовления представляет собой трудноразрешимую загадку, но у меня есть смелая гипотеза… Я предполагаю, что бронзовые зеркала на самом деле являлись аналогией совсем других зеркал. Тех, что отражали иные миры. Докё – это подражание, вылившееся в отдельное искусство, потому что настоящие пеленгаторы, «гэлгэр гадарга», делать разучились, а для обрядов требовалось нечто похожее.
– Каких обрядов?
– Обрядов, связанных с поклонению солнцу. Это религия Бон, культ Митры и «Непобедимое солнце». Вы прочтете об этом в моих записках.
– Спасибо. Буду потихоньку разбираться. А что насчет ножа? Как он выглядит? Я должен его узнать, когда увижу.
– Пат посылает вас к Загоскину?
– Да, я лечу в Уфу.
– Шкатулка Загоскина очень необычная, размером с большую толстую книгу. Кинжал – трехгранный, с причудливой рукояткой. Я вам отослал много разных файлов, среди них есть и статья Ивана Загоскина с парочкой фотографий. «Солнечный нож» на них виден отлично.
– Что ж, - сказал Вик, поднимаясь, - спасибо за беседу. Я постараюсь разговорить профессора, возможно, его изыскания дополнят ваши.
– Желаю вам удачи! – Геннадий вновь принялся трясти руку Соловьева.
– Патрисия подозревает, что Транснациональная корпорация «Прозерпина» наступает нам на пятки, они жаждут того же, что и мы. К тому же, ее глава Доберкур не простил нам гибели единственного сына. Сейчас, когда у них в руках оказались оригиналы тибетских табличек, вы должны быть очень осторожны!
– А они у них оказались? – уточнил Соловьев, замирая. Об этом Пат забыла упомянуть.
– Увы! Не так давно в монастыре Сакья нашли запечатанное с тринадцатого века хранилище древних текстов. Судя по скудным сведениям, там содержится подлинная история человечества за несколько тысяч лет. (*) «Прозерпина» курирует реставрационные работы и, конечно же, их агенты не отказали себе в удовольствии порыться на стеллажах запретной комнаты. Нам следует готовиться к любым неожиданностям.
*