Вернувшийся
Шрифт:
Габриэль оказался прав — буквально через несколько секунд преследовавшая их машина резко отклонилась вправо и затерялась среди небоскребов центра города.
— Значит, все-таки слежка, — констатировал Джереми. — Куда теперь, господин Марун? В гостиницу?
— Да, — почти беззвучно прошептал Марун. Он разглядывал изображение на мониторе — перед тем, как «лэнго» растворился в сумерках, камера успела выхватить лицо человека, видимое в приоткрытом боковом окне, и сейчас это лицо красовалось в мониторе, занимая весь его объем: темные глаза; какая-то нездорово-бледная кожа; глубокие морщины; узкие губы, сжатые в ниточку; седые, коротко стриженые волосы. Интересно, кто бы это мог быть?
Проверка неизвестного человека по всем базам данных, доступным Семье Фини, результатов не дала — человек так и остался неизвестным. Можно было быть уверенным только в том, что этот человек никогда не получал на Касторе ни образования, ни медицинской помощи, ни работы — во всяком случае, в легальном секторе. Иначе бы данные на него имелись в этих информационных банках. Скорее всего, человек прибыл на Кастор специально для того, чтобы выследить Габриэля, причем сделал это, по всей видимости, с помощью одного из тысяч пилотов-контрабандистов, наводняющих Нейтральную Зону. Конечно, существовала некоторая вероятность того, что данные на этого типа были специально изъяты из всех информационных банков, но подобное предполагало причастность очень серьезных структур. Возможно, даже спецслужб одной из супердержав. Неужели, комитетчики выследили его? Хотя, если бы это было так, они бы, наверное, не стали возиться, и сейчас Габриэль уже возвращался бы в тюрьму. О таком не хотелось даже думать.
«Лэнго», который преследовал машину Габриэля, взяли напрокат в одной из многочисленных частных контор. То, что машина не была угнана, поначалу давало определенные надежды — но, как оказалось, за наем машины расплачивались наличными, а клерк, после того как с ним поработал Джереми, признался, что получил три сотни за то, чтобы не спрашивать у нанимателя документы. Естественно, имя, под которым записался седовласый мужчина — а машину нанимал именно он — оказалось вымышленным. Словом, имевшиеся у Маруна ниточки, и без того тоненькие и ненадежные, оборвались. Теперь вся надежда оставалась только на Стефанию.
Войдя в комнату, где расположился Марун, Стефания устало опустилась в кресло, блаженно вытягивая ноги.
— Джереми, — обратилась она к охраннику, — можно мне отыскать чего-нибудь попить? Да и поесть я бы тоже не отказалась…
Джереми только кивнул, и тут же вышел. За последнюю пару дней между ним и Стефанией установились довольно теплые дружеские отношения. Более того, Габриэль подозревал, что Джереми, при всем почтении, которое он питал к этой женщине, был бы рад перевести отношения с ней несколько в другую плоскость. Парня не останавливало и то, что Стефания была старше его лет на восемь: уж слишком явный интерес читался в его глазах, уж слишком старался он всячески ей угодить.
«А что, — подумал Габриэль, — возможно, они были бы неплохой парой. Впрочем, Стефи пока никаких симпатий не демонстрирует».
Улыбнувшись своим мыслям, Габриэль спросил:
— Ну, что, есть новости?
— Нет, — покачала головой Стефания. — Никогда я еще не работала так нерезультативно. Об этом человеке никто ничего не знает — ни дилеры, ни картоделы, ни пилоты — даже те, кто занимается «свободным фрахтом»…
Габриэль тяжело вздохнул. Как он и опасался. Если картоделы не в курсе — значит, это человек не делал фальшивых документов. Если молчат дилеры — значит, этот человек ничего не приобретал на «черном» рынке. Если пилоты, даже занимающиеся «свободным фрахтом», то есть, проще говоря, контрабандисты, не могут ничего о нем сказать, значит, на Кастор он прибыл, особо не скрываясь. Но почему же тогда этот человек не фигурирует в регистрационных картах пассажиров?
Конечно, это может объясняться и иначе — картоделы, дилеры или пилоты, с которыми общался «седой», просто не хотят говорить о своих контактах с ним. Почему? Либо получили так много, что рискуют утаивать сведения от Семьи, либо… либо они напуганы.
Впрочем, есть и еще одна возможность…
— Стефания, скажи, а никто из информаторов не пропадал в последнее время?
— Думаешь, объект мог связаться с кем-то из них, воспользоваться услугами, а затем устранить? — поняла с полуслова женщина. — Нет, никто. Этот вариант отпадает.
В комнату вошел Джереми — в левой руке у него был большой бокал с охлажденным циркумовым соком, правой он держал накрытый крышкой поднос.
— Джереми, ты мой спаситель! — воскликнула Стефания, мгновенно осушив бокал наполовину. Сняла крышку с подноса. — Фантастика! Это же мое любимое! Как ты узнал?
Слегка покрасневший Джереми лишь пожал плечами.
Несколько минут со стороны Стефании слышалось только позвякивание ножа и вилки. Наконец, женщина отодвинула опустевшую тарелку и промокнула губы салфеткой.
— Жуткое, наверное, было зрелище, да? Но я, оказывается, ужасно проголодалась. Спасибо, Джереми, что не дал умереть от голода и жажды.
— Слушай, — прищурился вдруг Габриэль, — а чего это ты так улыбаешься?
В глазах Стефании и в самом деле прыгали веселые чертики.
— Я улыбаюсь потому, что, несмотря на молчание всех источников, одну ниточку мне все же удалось ухватить.
Габриэль сжал подлокотники кресла.
— И молчишь, да? Нервы мотаешь! Что за ниточка?
— Вот только получится ли у нас за нее потянуть, я не уверена, — продолжила Стефания.
— Что это за ниточка? — повторил Габриэль. — Ну же, Стефи, не томи.
— Помнишь, я тебе говорила, что несколько раз работала с Семьей О’Лири? Так вот, пару недель назад Майкл О’Лири вернулся на Кастор. Он… скажем так, слегка повздорил с Отцами, поэтому летел не на корабле Семьи, а обычным пассажирским рейсом «Интерстеллар». И в одной из соседних кают, как выяснилось, летел «седой» с попутчиками. Майкл говорит, что их было двое.
— Майкл О’Лири — это…
— Сын Кристиана, бывшего главного казначея Семьи, его сменили года три назад, помнишь?
— Кристиана помню, — кивнул Габриэль, — а вот как его сняли — нет.
— Поче… А, проклятье. Извини, вылетело из головы, — нахмурилась Стефания.
— Да ничего страшного. Больше Майкл ничего не сказал?
— Мне — ничего. Но недвусмысленно дал понять, что ему известны кое-какие подробности, однако говорить о них он будет исключительно с тобой. Вот так.
Габриэль на несколько секунд задумался.
— Как ты считаешь, Стефи, что он может потребовать в обмен на информацию? Ведь вряд ли он расскажет об этом просто так?