Вертоград
Шрифт:
– Я подожду. Еще закажем?
– Хватит. Я ни диете.
Наконец, осенило. Кто-то едет на яте. Это Хлебнов, который все делает в последнюю минуту.
Раз-два-три. Хлебнов на яхте едет в отпуск, но отель он бронирует через следственный отдел.
– Ладно, извини, Вероника. Обо всем доложишь следователю. Пойдешь на прием и изложишь подробно. А теперь нам пора.
Он встал и подцепил на ходу свою даму, которая украшала теневую сторону набережной своей оранжевой юбкой, как орденом.
Впереди столько дел. Неробов перехватывает следователя
– Приятного аппетита, Инна Николаевна, хорошо выглядите, – сказал Неробов весёлым тоном.
Инна одарила его тяжелым взглядом, который не сулил ей успеха среди мужчин.
– Следствие по убийству Дубровина ведет Заварзин, из области. Знаете его?
– Встречались, когда работал дознавателем. А что, других не нашлось?
– Хотите сказать, что из всех экономически неэффективных бройлеров, что вырастила наша система, этот не дотягивает до медицинского минимума?
Лучше не скажешь.
– Еще Павел Александрович в область писал, следователя на усиление просил, но пока только одного Заварзина прислали, да и того на два месяца. Вот наш коллега, приехал опыт перенимать или своим делиться. Прошу любить и жаловать, Николай Ильич.
На совещании городской прокурор и прокурорские следователи, а также убойное отделение уголовного розыска. Абросимов отсутствует, он все еще работает на месте преступления.
Заварзину на любовь наплевать, он прислан в город поднимать раскрываемость и нежданно-негаданно угодил на свежее убийство.
В присутствии нового начальства Журавлев перестает изображать из себя ковбоя, который на всех забил, он теперь сама внимательность. Подмигивает Неробову, ему тоже пора включиться в игру добрых следователей.
– Вот Николай Ильич инструктаж проводит, – представляет его Журавлев.
Прозвище Жула он принес с прежнего места работы в области. Было Жура, но потом изменили, видно, лучше подходит.
Глаза темные, мутные, будто с перепоя. Не иначе, его по малолетке задерживали, размышлял Неробов. До колонии дело не дошло, но на учете значился. Потом исправился, военное училище закончил и теперь в органы правопорядка подался. Шрам на скуле, вокруг глаз темные круги.
– Что, поставил к бетонной стене и расстрелял? – шепчет Инна.
Старший следователь Заварзин вызывает Неробова с Журавлевым для беседы.
– Что нового, сужу по сводке, – говорит он. – А вы тут сидите-посиживаете?
– Работаем на колесах, – отвечает Жула.
У него первого берут материалы на проверку. Он отдал бы все свои дела с превеликой радостью, но Заварзин их сразу возвращает, ставя пометку в своей книжке. Фиксирует ухудшение оперативной обстановки по городу.
– Труп, зато у нас затишье с кражами, боюсь, ненадолго, – бормочет Неробов.
Дело об убийстве полковника у него забрали, и есть большой шанс, что оно пополнит картину нераскрытых убийств.
Артем Андреевич задает вопросы. Не имел ли Дубровин в последнее время конфликта с коллегами. Юрист не зря ест свой хлеб, он всюду успевает и опросил уже всех сотрудников. Кто-то ему сообщил, что полковник в последнее время ходил весь дерганый. Неробов представляется ему вероятным кандидатом в подозреваемые, поэтому он и оставил его допрос напоследок. Однако и Николай Ильич – человек непростой и быстро меняет условия игры. Удар еще не занесен, а он отбивает разящую руку.
– Сами придумали, Артем Андреевич? Рабочие разногласия в методах ведения следствия сводите к убийству из личной неприязни?
Заварзин прожигает его взглядом. Он не привык встречать отпоры. По второму разу он повторяет доводы, не подтвержденные фактами, без которых его версия повисает в воздухе.
– Всё? – спрашивает Неробов. – Стесняюсь спросить, имеются ли еще какие улики?
В глазах собеседника он видит холодную решимость перегрызть ему горло, но оправдать эту ярость ему нечем. Такой неконтролируемый гнев встречается у алкоголиков, у которых есть только два пути – напиться или умереть. В следственных органах они долго не задерживаются.
Напав на жилу, Неробов считает нужным ускорить процесс:
– Еще раз увижу, что вы копаете под меня, отправлю вас туда, откуда приехали.
Сотрудник областной прокуратуры задает еще вопросы, не оставляя надежды затронуть болевой нерв, но потом отступает.
У Неробова происходит интересный разговор в канцелярии. Поскольку Заварзина только что назначили, ему полагается получать корреспонденцию, которую Вероника Андреевна доставляет ему в кабинет.
Секретарша с трудом сдерживалась, когда речь заходила об этом выдвиженце. Когда он проходил мимо, она специально опускала голову пониже, изображая крайнюю занятость. Заметивший ее неприязнь, Неробов попытался выяснить в чем дело.
– Коля, ты ему объясни, что я не его секретарша. Подведи ты его к лотку, пусть сам свои письма получает.
И теперь к обязанностям Неробова прибавилась еще одна: надо приучить щенка Заварзина к лотку.
– Вот это место называется лоток, Артем Андреевич. Отсюда будете брать свои письма, понимаете. Никто вам их носить не будет.
– А это кто? – Заварзин кивнул на капитана.
– Капитан Абросимов. Он пришел ко мне. Идемте, Андрей Андреевич, – и Неробов с Абросимовым уходят.
– Что, отчихвостили? – спрашивает капитан.
– Попался на глаза слепой Фемиде.
Впрочем, предположение Заварзина не такое и глупое и Неробову стоит его обдумать. Восхитительный план, чтобы от него избавиться. Отвергнув чужую мысль, Николай Ильич ее одобряет, но на своих условиях. Теперь ему нужно уединенное место, но в кабинете трезвонит городской телефон, и там мысли не расцветут и чакра не очистится. Он выкладывает свой мобильный на стол, теперь оба они звонят попеременно – сопровождаемый перезвоном, следователь выходит и запирает дверь. В кабинете опер состава свободно, все на выезде.