Весна в душе
Шрифт:
Едва проводив кортеж Эвелины, Ирена и её верные рыцари направились снова в порт - сегодня Джек, сияющий и как никогда радостный, покидал Англию, чтобы вернуться не только на Родину, но и к своей возлюбленной. Он верил в то, что сможет расторгнуть её брак на правах первого жениха и снова стать единственным законным обладателем сердца очаровательной Мануэлы.
Распрощавшись с Парра Ортисом, стражи вереницей отправились в Эшер. Они даже не удивились, что их наследница снова отказалась от сопровождения в Виндзор и, более того, сослалась на дела в Вайтхолле - все знали, что герцог Бекингемский прислал из Испании в Англию поверенного с подписанными документами, а это делало въезд испанских эмигрантов на Родину беспрепятственным.
Едва рыцари скрылись, Ирена села в карету без гербов и отдала кучеру странный приказ: «В Тауэр!»
Начинало темнеть.
В тюрьме её уже ждали. Констебль с факелом в руке лично стоял у ворот.
– Добрый вечер, сэр Ричмонд.
– Прошу, миледи, - подавая принцессе руку, ответил комендант крепости и провёл девушку в свой кабинет.
Печать лейтенанта на указе об освобождении из-под ареста испанца, именующего себя Джимом Токкинсом, была последней бюрократической закорючкой в деле Преподобного. Ирена лично пожелала передать документ об освобождении заключённому. Констебль дал ей двух бифитеров в провожатые и остался ожидать во дворе.
Едва дверь камеры скрипнула, Токкинс увидел на пороге тонкую фигурку в голубом платье.
– Ваше Высочество?!
– изумился мужчина, скорее почувствовав, чем узнав девушку.
– Я пришла сказать, что Вы свободны, Джим, - вместо приветствия произнесла Ирена и подала испанцу бумагу.
Взяв свёрток, Преподобный долго смотрел на него, не говоря ни слова, не решаясь развернуть и не понимая, что происходит.
– Свободен? Но приговор суда...
– Джим, Вы освобождаетесь из-под стражи Тауэра. Для всех Вы будете переведены в другое место заключения, но по факту Вы свободны. Абсолютно свободны.
– А остальные разбойники?
– перевёл взгляд на девушку испанец.
– Те «чёрные», что добровольно взялись за похищение единственной дочери своего короля?
– спокойно отозвалась принцесса.
– Я понимаю: вопрос неуместен, - кивнул Джим.
– Вы сами знаете, что они недостойны полного прощения и должны отбыть наказание, предписанное им судом.
– Каторжные работы?
– Увы, на меньшее я не смогла уговорить судей. Но всего два года. Есть шанс вернуться.
– Вы ангел, - проговорил Джим, глядя в озёра прекрасных глаз наследницы.
– Вы правы во всём: мои люди должны получить урок...
– Я рада, что мы, наконец, поняли друг друга, - улыбнулась Ирена.
– Мне кажется, миледи... что мы всегда прекрасно понимали друг друга. И лишь притворялись в обратном. Пред самими собой.
Разговор глаз дополнил то, что нельзя было сказать вслух - оба понимали, что судьба неспроста свела их на площади возле ювелирной лавки, и что каждый сыграл в жизни другого серьёзную роль.
– Вы свободны, Джим!
– прошептала Ирена как-то слишком восторженно, словно освобождалась она сама, мгновенно развернулась и вышла из камеры.
Дверь осталась открытой. Токкинс нерешительно двинулся за наследницей туманной Англии. Бифитеры сопровождали её в пути, а Преподобный неслышно ступал следом.
Во дворе ожидал констебль. Он поклонился принцессе и приветствовал испанца, как равного. Джим склонил голову в знак признательности.
Ирена подала знак кучеру выехать за ворота порожняком и поманила Токкинса за собой. Пешим ходом они вышли из Тауэра. Едва закрылись ворота, принцесса взяла бывшего разбойника за руку, больше не боясь магического влияния его прикосновений, и прошептала:
– Вот она, Джим - Ваша свобода! Небо, звёзды, дороги и леса - это всё теперь Ваше по праву! Вам разрешено остаться в стране, равно как и покинуть её на правах эмигранта. Делайте, что посчитаете нужным.
Мужчина ничего не мог ей сказать. Он, как зачарованный, смотрел на английскую наследницу и любовался её тонкими, почти ещё детскими, чертами.
Ирена, так и не дождавшись ответа, отпустила руку испанца и села в экипаж. Колёса отстучали секунды по деревянному мосту через канал... Недолго думая, Джим нагнал карету и запрыгнул на запятки, словно лакей.
Он не мог видеть, что на губах наследницы, смотрящей на мелькающие за окном дома Лондона, сияет блаженная улыбка. Выполнив своё обещание - спасти жизни двух атаманов, Ирена почувствовала, как сердце успокоилось.
Тяжёлая королевская карета преодолела расстояние между государственной тюрьмой и дворцом лишь за два часа. Ирена уже успела вздремнуть, поэтому выпорхнула из неё с новыми силами. Прохладный ночной воздух приятно освежил лицо. Девушка решила пройтись по саду. Её окна были темны - Эйда ожидала свою госпожу в полудрёме, не зажигая свечей. Эвелины во дворце уже не было, и спешить в покои совсем не хотелось.
Мысли переполняли голову английской принцессы. Она думала о том, как Джек победоносно вернётся в Испанию, потом её память возвращалась к грустным глазам Райта...
Отогнав наваждение, девушка вспомнила о Питере и Бобби, ещё раз убеждая себя, что поступила правильно, временно выслав из страны Мери. Но память вновь вернула её к образу любимого мужчины. Тогда Ирена переключилась на Кеннеди, мысленно желая ему доброго пути, но навязчивый образ Красного Джона снова встал перед её глазами.
Принцесса вздохнула. Избавиться от преследовавшего её чувства оказалось непросто, особенно теперь, когда она точно знала - её безопасности ничто не угрожает.
Позади раздался неясный шорох. Наследница оглянулась - среди кустов мелькнула тёмная фигура, и уже через секунду на лунную дорожку вышел Токкинс.
– Джим?
– пришло время удивиться принцессе.
– Я думала, Вы остались в Лондоне.
– Вы сами сказали, что я свободен, миледи, и могу передвигаться, куда захочу.
– Но попасть в Виндзор ночью?
– приподняла брови Ирена.
– Как Вам удалось?