Весна в душе
Шрифт:
– На то он и Его Одиночество, Эви... Наверное, ты права: Красному Джону нет дела до меня как до женщины. Впрочем, даже если и допустить обратное, от такой мысли становится только хуже, - сделав шаг в сторону, Ирена положила руку на шею и, глядя на свой портрет кисти Теодора Обермэйна, что висел в кабинете с прошлого августа, глухо добавила: - Я не могу любить своего подданного. Не имею на это права.
Отвечая сестре, наследница прекрасно понимала, что её чувства взаимны - глаза Райта давно сказали ей всё без слов. Но произнести этот приговор вслух было невозможно даже сейчас... Принцесса Уэльская предпочитала проповедовать то, что велел ей долг, заглушая голос сердца.
Эвелина покачала головой и опустилась на стул. Ирена тоже присела.
– Почему ты решила, что я могу любить Чёрного Джона?
– подняв бирюзовый взор на шотландку, спокойно осведомилась английская принцесса.
– Ты так рьяно защищала его... Думаю, не я одна так подумала.
– Поэтому такой мягкий приговор не стал ни для кого неожиданным. Пусть. Пусть все так думают...
– А ты сама?..
– Мне жалко Кеннеди...
– вздохнула Дочь Англии, сложив руки на мысок платья.
– Но мужчин жалеть нельзя, и я не могла показать ему этого. Тебе не понять, ты не была там в ту ночь, в замке Линкольн, когда нас всех так странно свела Судьба... Это сложно объяснить в двух словах. Очень сложно. Как женщина я не могла полюбить Кеннеди - он не тот герой, который нужен моему сердцу. Но также я не могла оставаться безучастной к его жизни, как наследница трона той страны, что заставила его стать разбойником.
– А Райт? Как же ты поняла, что любишь именно его?
– Не говори таких слов, Эви!
– вспыхнула Ирена и даже на миг взялась ладонями за щёки, словно желая их охладить.
– Это больно.
– Не буду...
– потупила взор шотландка, чувствуя, как сердце обливается кровью.
– Хорошо, я расскажу тебе, Эви...
– снова поднялась на ноги принцесса Уэльская.
– Наверное, надо рано или поздно рассказать, чтобы стало легче жить со своей болью.
Эвелина подалась вперёд, всем своим видом показывая, что внимает сестре.
– Джон Райт сразу привлёк моё внимание, но не столько как мужчина, сколько как тайна. Он был загадкой, и её нужно было разгадать, - пройдясь по кабинету, начала рассказ принцесса.
– Случайная встреча в Линкольне - он в лучших традициях рыцарского романа спасает глупых горожан... Потом случайная встреча в Лондоне - и мы становимся ближе. Он с полуслова понимает меня... и доверяет мне свой маленький секрет. Стражи приглашают новую знакомую, которую принимают за обычную мещаночку, к себе в лагерь, и я понимаю - вот они, настоящие эмоции и чувства, каких нет во дворце! Ребята так искренне мне радовались при каждой встрече, так живо со мной общались, что я не могла от этого отказаться впредь!
Эвелина заметила, как загорелись глаза кузины - действительно, дружба с Лесными стражами стала для Русалочки по имени Ирена самым главным сокровищем в жизни.
– Меня словно привязало что-то к их полянке в Эшерском лесу, - продолжала исповедь наследница.
– Но ничего такого особенного лично к Джону Райту я не чувствовала. Меня никогда не тянуло к нему вовсе, как должно тянуть женщину к мужчине, - Ирена развела руками и посмотрела в глаза сестры.
– Я скорее восхищалась им, как ребёнок... Даже не понимая, что это восхищение может завести слишком далеко, и незаметно для себя его полюбила. Полюбила, несмотря на то что среди Лесных стражей есть ребята и красивее, и моложе - тебе это известно не хуже меня.
– Да, соглашусь. Теперь я понимаю, почему ты говорила про полгода... Чувства появились не сразу.
– Верно. В первый раз другими глазами я посмотрела на Красного Джона в тот злополучный день, когда правда о моём происхождении вскрылась... - присев на краешек стола, ответила наследница и опустила голову.
– Буквально за несколько минут до истины. Я тогда гуляла по берегу верхом. Он окликнул меня, ища наследную принцессу, я обернулась. Но Джон узнал во мне свою знакомую - просто Ирену. И его лицо так преобразилось...
– голос Дочери Англии стал нежнее от воспоминаний.
– Столько чувств единомоментно на нём я ещё никогда не видела. Залюбовалась... И поняла, как он нежно относится ко мне, как опекает... Вспомнила всё, что он и его стражи сделали для меня... Меня - просто Ирены!
– подняв взор на сестру, наследница обожгла её бирюзовым огнём.
– Понимаешь? Не дочери короля, а обычной девушки. Загадка Красного Джона уже была мной разгадана, но интересен стал сам человек. Я поняла, что не смогу без него ни дня. Тогда, в августе, даже не успела испугаться собственного открытия, потому что хотелось просто быть рядом. Быть, не задумываясь о сане. Но он спешил...
– голос наследницы снова дрогнул, и она опустила взор.
– Искал меня-принцессу, уходя от меня-Ирены. В тот миг моё едва зародившееся чувство стало расти, раскинулось, словно море, и уже больше не могло умещаться в маленьком сердце. Но игра быстро закончилась - всё вскрылось... И задачей принцессы Уэльской стало сохранить дружбу с Лесными стражами, тем более что их доверие я уже потеряла.
– Как-то всё в кучу... В один день...
– Даже в один час, Эви, - прикрыв ресницы, отозвалась наследница английского трона.
– После того, как Джон Кеннеди рассказал им правду, мне предстояло убедить новых друзей в том, что я не специально им лгала. Что, став в их глазах принцессой, я ничуть не изменилась, и моё отношение к ним остаётся прежним. А это оказалось намного сложнее, чем пытаться удержать одного человека. Потому на какое-то время мои чувства к Джону затаились на дне сердца, - вновь посмотрев в лицо кузине, дочь Тюдора добавила, раскрыв ладони: - К тому же цели держать его на привязи у меня вовсе не было... Он - свободный Лесной страж, а не придворный. И быть рядом с ним я могла только в Эшерском лесу.
– А потом наступила зима, и они уехали.
– Да, сразу стало пусто и неуютно, - вздохнула Ирена и опустила ресницы.
– Сердце ныло. Я с одинаковой силой скучала и по весёлым встречам с ребятами, и по бездонным грустным глазам Его Одиночества... Тёмными ноябрьскими вечерами всё чаще стала вспоминать наши мимолётные прикосновения и разговоры у костров... Разлука дала понять, что это не просто романтическое увлечение славным героем... Это то чувство, которое не спросит, хочешь ли ты его впускать. Оно врывается в сердце само.
На несколько секунд в кабинете воцарилось молчание. Вспоминая эмоции, теснившиеся в её душе минувшей осенью, принцесса, казалось, переживала их вновь.
– Именно в ноябре я поняла, что люблю Красного Джона безудержно, безрассудно и безнадёжно. Зима была жестокой к чувствам. Мне казалось, я, словно цветок без солнца, завяну окончательно без его тёплых глаз. Но в апреле они вернулись. И снова я почувствовала, что у меня есть крылья. Только преграда между нами не стала меньше. Ни его возвращение, ни даже его прощение не умаляют необходимости подавить мои чувства, пока они не подавили меня, ведь иного выхода всё равно нет.
– И что же, ты даже не пытаешься бороться за свою любовь?
– пожала плечами Эвелина.
– Сказать ему о ней?
Ирена вскинула на сестру вопросительный взгляд:
– О чём ты, Эви? О какой борьбе может идти речь?
– Разве ты не хочешь отстоять своё право на маленький кусочек счастья? Разве ты не можешь рассчитывать на взаимность в любви?
– Я права такого не имею, - низким голосом произнесла английская наследница.
– Того, что я рождена в семье короля единственным ребёнком, уже не изменить. О каком счастье в любви может идти речь? Я - наследница трона. И мужем моим станет какой-нибудь принц крови или эрцгерцог.