Весна в душе
Шрифт:
– Вот ведь как бывает!
– Влюбилась, - с грустью в голосе констатировала Ребекка.
– То-то я вижу, ты сама не своя в последние дни.
Винтефриш утёрла глаза, всхлипнула носиком совсем по-детски и тяжело вздохнула, насколько это позволил ей узкий корсет.
– Кто твой сердцеед?
– спросила Течер.
– Ой, не спрашивай! Сказать стыдно...
– Чего же тут стыдиться?
– пожала плечами фрейлина.
– Или у тебя всё так же, как у меня - безнадёжно и безответно?
– Если бы ты дала Его Величеству шанс понять тебя...
– Это не обсуждается, - резко ответила Течер, очертив рукой перед собой незримую стену.
– Я никогда не смогу даже намекнуть нашему королю о своих чувствах. Я воспитана иначе. Тем более я знаю, насколько он верен памяти покойной супруги. Я и сама знаю, что такое помнить. Любить и помнить.
Ребекка Течер наверняка знала, что между Ричардом Благостным и вдовствующей графиней Винтефриш имели место только платонические отношения и никогда не было интимной связи. Если ещё год назад она втайне ревновала кокетливую фаворитку к королю, то сейчас была полностью уверена в её непогрешимости. Однажды на балу вдова заметила огонь в глазах хорошенькой скромной фрейлины, поняла её сердце и решила раскрыть молодой женщине тайну своих отношений с королём. Сразу после доверительной беседы Ребекка стала наперсницей Алисы, поэтому сегодня новость о влюблённости подруги переживала, как свою боль.
– По сути, у меня та же проблема, что и у тебя...
– задумчиво произнесла Винтефриш.
– Только с обратной стороны.
– Избранник сердца не так знатен, как требует твоя гордость?
– Увы...
– снова вздохнула Винтефриш.
– Но его голубые глаза не дают мне покоя!
– Голубые глаза всегда притягательны, - ответила Ребекка, вспомнив Ричарда Тюдора.
– Да ладно, если бы только знатность... Но мне 35, а он - совсем мальчишка! В сыновья мне годится. И даже не смотрит на меня. У меня нет шансов и на простую интрижку. Он скорее предпочтёт хорошенькую горничную своего возраста, чем престарелую графиню...
– Не наговаривай на себя. Ты любой молодой дашь фору. И если захочешь, этот юнец будет в твоих объятиях.
Графиня махнула рукой.
– Неужели он настолько благороден, чтобы пренебречь твоими богатствами и титулом?
– недоверчиво спросила Ребекка.
– Ты не понимаешь....
– покачала пушистыми локонами любимая дама короля, глядя в серые глаза подруги.
– Он почти святой...
– Так кто же этот ангел? Скажи мне его имя, дорогая.
– Это... сэр... сэр Эрик Вайт!
– всхлипывая, ответила Алиса и упала Ребекке на грудь в рыданиях.
«Один из самых красивых и юных рыцарей Красного ордена. Фаворит принцессы...» - про себя отметила племянница барона, а вслух сказала лишь:
– Да, Элис... Выбор сердца неудачный...
[1] Аристократы давали показания без присяги. Считалось, что лорды и леди не лгут никогда.
[2] «Понести в чреве» - забеременеть.
[3] Имеется в виду Тридцатилетняя война на континенте: с 1618 по 1648 год.
[4] Имеется в виду «Зимняя королева», старшая дочь Джеймса VI Шотландского, Элизабет Стюарт.
День одиннадцатый, 13 апреля
Робин проснулся раньше всех, хотя его звено накануне дежурило. Но, к своему удивлению, он не обнаружил на кровати Джона. В холле было несколько ребят, от которых так же, как от Робина, сбежал сон. Обменявшись приветствиями, юноша надел новенький алый плащ с символикой Тюдоров и шагнул за порог.
Выйдя на улицу, Винтер взял в рот травинку и прошёлся по опушке. Второе звено уже заняло свои позиции, а Дядюшка Бен возился на летней кухне.
Ища глазами фигуру командира, Робин не ошибся - тот стоял поодаль у толстого вяза с корявыми корнями. Ветер налетал порывами, трепал волосы на его непокрытой голове и пытался сорвать с плеч незапахнутый серый плащ. Казалось, Райт этого вовсе не замечал.
– Джонни...
– тихо позвал Робин.
– Что?
– Что-то случилось?
– Случилось. Роб... Я видел во сне Стефани.
– Стефф?
– воскликнул Винтер, и травинка выпала из его рта.
– Да, и снова, как наяву, я видел всё то, что было тогда... на сеновале... Её измену.
Робин подошёл ближе к другу и заглянул в его глубокие глаза, казавшиеся двумя безднами в этот момент.
– Мы стояли у конюшен... Я уже знаю, что она - Кеннеди. Но мальчишеская страсть от этого не становится слабее. Напротив: я воображаю себя этаким героем в духе Шекспира! Я говорю ей: «Мы с тобой примирим наши кланы, мы положим конец этой вражде». Глупец!
– воскликнул Джон.
– Как я мог так ошибаться?
– Ты верил ей, - тихо ответил Робин.
– Поэтому больше и не верю никому... Из земных женщин. А потом, - продолжил рассказ Райт, - я ей говорю, что всё равно женюсь на ней. Даже если её и мои родители будут против. Ты представляешь - я... единственный сын своего отца... И мог допустить такую мысль?!
– Ты любил её. И был юн.
– Любил...
– согласился Джон.
– Безумно. Потом появился один из её братьев - не помню, какой, их так много было в старшей ветке Кеннеди, титулованной. Но не Энтони точно. И шпагу вынул, ругаться начал на чём свет стоит, что поймал меня, щенка... Он старше был, конечно. Намного. Но я в долгу не остался. Клинок вынул, её спрятал за собой... А она...
– Предала твои чувства...
– завершил мысль Робин.
– Вероломно. Я понял, что она заманила меня в эту ловушку. Пока я махался с её братцем, она убежала со своим любовником. Её дьявольский смех с сеновала до сих пор стоит у меня в ушах! И снится эта история, как наяву...
От рассказа друга холодок пробежал по телу Винтера.
– Ты подробностей не говорил раньше.
– Мне не хотелось эту грязь вспоминать. Я не смог тогда отличить искренности от лжи. Какой же из меня мог получиться благородный рыцарь?.. Стефф ушла, ехидно бросив своему кузену, что меня надо хорошенько проучить... Впрочем, я тогда уже неплохо владел оружием. Ранив его, отчётливо слышал всё происходящее на сеновале. Но туда я не пошёл. Убивать женщину за то, что она не ответила тебе взаимностью - это неблагородно. Убивать мужчину за то, что она предпочла его тебе - тоже. Ушёл прочь.