Вэйджер. История о кораблекрушении, мятеже и убийстве
Шрифт:
5 октября, после 144 дней пребывания на острове, Байрон увидел то, что показалось ему миражом, вызванным голодом. На блоках, где когда-то лежали обломки баркаса, покоился великолепный корпус. Десять футов в ширину и более пятидесяти футов в длину, с досками от кормы до носа, он имел палубу, где команда могла нести вахту, трюм для хранения вещей, румпель для управления и бушприт. Теперь Байрон и его компаньоны добавляли последние штрихи, например, покрывали дно корпуса воском и талоном для предотвращения протечек.
Но как они смогут вытащить это судно в море? Весом в тонну, он был слишком тяжел, чтобы нести его или тащить по песку, особенно в ослабленном состоянии. Казалось, что они создали ковчег только для того, чтобы еще больше мучить себя. И все же они нашли решение: уложили дорожку из бревен и пустили по ней лодку, пока не спустили ее в море. Спасенными канатами они гордо подняли в небо две деревянные мачты. И вот новый баркас покачивается на волнах. Мужчины окрестили его "Спидвелл". (Название имело особый смысл: британский буканьер Шелвок и его люди, оказавшись на мели, построили лодку из древесины своего затонувшего корабля "Спидвелл" и вернулись в Англию). Булкли провозгласил, что Бог дал им судно для спасения.
Как и другие, Байрон мечтал вернуться домой. Он скучал по своей сестре Изабелле, с которой был особенно близок. Даже его старший брат, Злой Лорд, уже не казался таким плохим.
Однако Байрон, хотя и поддержал кампанию Булкили по возвращению в Англию, не участвовал в заговоре с целью свержения Чипа и, похоже, не расставался с последней мальчишеской иллюзией: что все оставшиеся в живых могут спокойно уплыть с острова вместе.
9 октября ранним утром Булкели и его товарищи по заговору начали тихо собирать разношерстную армию из полуодетых, голодных людей с остекленевшими глазами и всклокоченными волосами. Булкли раздал все свои боевые инструменты: мушкеты, штыки, пистолеты, патроны, гильзы, тесаки и веревки для связывания. Бойцы заряжали стволы ружей и взводили молоты.
В ползучем рассвете партия начала пересекать развалины имперской заставы. Над ними возвышалась гора Мизери, море, как и люди, дышало то в одну, то в другую сторону. Добравшись до жилища Чипа, они остановились, прислушиваясь, а затем один за другим ворвались внутрь. Чип спал, свернувшись калачиком на земле, худой и хрупкий, и теперь он увидел, что на него набрасываются его люди. Не успел он дотянуться до пистолета, как его схватили и, по словам одного из офицеров, " несколько грубо" издевались над ним. В ходе синхронной операции был задержан и Гамильтон, спавший в соседнем доме.
По словам Булкли, кастаньеты решили, что "слишком опасно позволять капитану и дальше пользоваться свободой". И на этот раз лейтенант Бейнс присоединился к восстанию.
Чип выглядел озадаченным и, повернувшись к Булкли и другим офицерам, сказал: " Джентльмены, вы знаете, что вы сделали?".
Булкли и его люди объяснили, что пришли арестовать его за смерть Козенса.
"Я все еще ваш командир", - ответил Чип. "Я покажу вам свои инструкции". Порывшись в своих вещах, он достал письмо, данное ему коммодором Энсоном, в котором тот назначал его капитаном корабля Его Величества "Вэйджер". Он помахал листом бумаги. "Посмотрите на него. Посмотрите на него!" - сказал он Булкли и другим офицерам. "Я и подумать не мог, что вы будете так служить мне".
"Сэр, это ваша собственная вина, - сказал Булкли. "Вы не проявили ни малейшей заботы об общественном благе... а поступили совсем наоборот, или же отнеслись к этому так небрежно и безразлично, как будто у нас не было командира".
Чип отвернулся от своих офицеров и обратился к рядовым морякам. "Отлично, джентльмены, вы застали меня дремлющим: вы - храбрецы, а мои офицеры - негодяи". Злоумышленники связали ему руки за спиной. "Парни, я вас не виню, - снова заговорил он. "Это злодейство моих офицеров". Он добавил, что эти люди в конце концов ответят за свои поступки. Подтекст был недвусмысленным: их повесят.
Затем он посмотрел на лейтенанта Бейнса и спросил: "Ну, сэр, что вы собираетесь со мной делать?". Когда Бейнс объяснил, что офицеры планируют поместить его в одну из палаток, Чип сказал: "Я был бы обязан джентльменам, если бы они позволили мне остаться в своей". Его просьба была отклонена. "Ну, капитан Бейнс!" - презрительно сказал он.
Когда Дешевого, который был одет лишь наполовину, но в шляпе, вывели на улицу, на ледяной холод, он старался держаться с достоинством. Он сказал толпе зрителей: "Вы должны извинить меня за то, что я не снял шапку, у меня скованы руки".
В своем письменном рассказе Балкли не мог не выразить определенного восхищения своим противником. Чип был побежден, связан, унижен, но при этом сохранял самообладание, стойкость и мужество. Наконец-то он, как настоящий капитан, овладел собой.
Через мгновение боцман Кинг подошел к Чипу, зажал кулак и ударил его по лицу. "Это было твое время, а теперь, будь ты проклят, мое!" - сказал Кинг. сказал Кинг.
"Ты негодяй, раз плохо используешь джентльмена, когда он в плену", - сказал Чип, его лицо налилось кровью.
Его и Гамильтона поместили в импровизированную тюрьму, за которой постоянно следила фаланга из шести матросов и офицера. Никого не пускали без обыска. Похоже, Булкли не собирался рисковать - он не хотел, чтобы Дешели вырвался или кто-то еще проник внутрь.
Будучи фактическим командиром, Балкли ощущал бремя полной ответственности. " Мы теперь смотрели на него как на капитана", - признал Кэмпбелл. Булкли начал последние приготовления к плаванию в Бразилию. Он приказал наполнить пустые бочки из-под пороха дождевой водой для питья, а также разделать и нарезать оставшиеся несколько порций мяса. Затем он приказал сложить на лодки скудные запасы, в том числе несколько мешков муки. Две свои драгоценные вещи - дневник и книгу "Образ христианина" - Булкли также переложил в трюм "Спидвелла", где они должны были оставаться в более сухом месте. Байрон, все еще потрясенный мятежом, переживал, что запасов продовольствия на баркасе хватит всего на несколько дней: " Наша мука должна была быть удлиненной за счет смеси морских водорослей, а другие наши запасы зависели от успеха наших пушек".
Булкли был полон решимости подавить атмосферу анархии и вместе со своими единомышленниками разработал свод правил и норм, которые должны были регулировать деятельность партии после ее отправления. Они включали в себя:
Все добытые во время перехода птица, рыба или предметы первой необходимости делятся поровну между всеми.
Лицо, уличенное в краже пищи, независимо от звания, должно быть выброшено на ближайший берег и брошено.
Для предотвращения раздоров, ссор и мятежей все лица, угрожающие жизни другого или применяющие насилие, должны быть оставлены на ближайшем берегу и покинуты.