Вэйджер. История о кораблекрушении, мятеже и убийстве
Шрифт:
Булкли заявил, что эти заповеди служат " благу общества", и каждый человек, намеревавшийся отправиться в плавание, должен был подписать этот документ, как клятву на крови.
Оставался последний насущный вопрос: что делать с Дешевым? В целом, из первоначального состава "Уэйгера", насчитывавшего около 250 человек, в живых оставался 91 человек, в том числе и отделившиеся. Чтобы втиснуть всех пассажиров на четыре лодки, их пришлось бы усаживать щека к щеке. Отдельного места для пленника не было, а Дешевого было бы трудно удержать, к тому же он представлял бы постоянную угрозу для нового порядка.
По словам Балкли, план состоял в том, чтобы доставить Чипа на родину в качестве пленника, чтобы капитан мог предстать перед судом за убийство. Но в последний момент Чип заявил Балкли, что он " скорее будет застрелен, чем уйдет в плен". Он попросил оставить его на острове с теми, кто захочет остаться с ним, и со всеми припасами, которые удастся достать. В своем отчете Балкли написал, что он посоветовался с несколькими людьми, которые сказали: " Пусть он останется и будет проклят!".
Затем Булкли и его ближайшие сослуживцы подготовили самый важный документ. Этот документ был адресован непосредственно лорду верховному адмиралу Великобритании. В нем говорилось, что из-за трудностей, связанных с перевозкой Чипа в качестве пленника " на таком маленьком судне и в течение столь долгого и утомительного перехода", а также из-за того, что он может осуществить "тайные заговоры, которые могут оказаться губительными для всего корпуса", они согласились оставить своего капитана на острове Уэгер. Это было необходимо, настаивали они, "чтобы предотвратить убийство".
Чип был уверен, что его враги намерены разделаться с ним и используют выстрел Козенса как предлог. Они, конечно, понимали, что за его версию событий их могут повесить.
Когда Булкли и его люди готовились к отплытию, они сообщили Чипу, что отдадут ему восемнадцатифутовый ял. Это была не только самая маленькая из четырех лодок, но и недавно разбившаяся о камни. Корпус яла, по словам Дешевого, был " разбит на куски". Люди также предоставили ему, как он выразился, " очень небольшое количество чрезвычайно плохой муки и несколько кусков соленого мяса". Кроме того, они предложили ему компас, пару плохих ружей, телескоп и Библию.
Лейтенант Гамильтон и хирург Эллиот решили остаться с Чипом, но ни Байрон, ни Кэмпбелл, ни кто-либо другой с форпоста не согласились. Отделившиеся также планировали задержаться на острове - отчасти из-за отсутствия места на лодках, а отчасти потому, что привыкли жить отдельно. В этой группе наблюдалась убыль, и совсем недавно Митчелл и двое его товарищей исчезли, отправившись на хлипком плоту в надежде добраться до материка. О них больше ничего не было слышно, и, несомненно, их постигла печальная участь. Осталось всего семь отступников, и общее число тех, кто останется на острове, включая Чипа, достигло десяти человек.
14 октября 1741 г., через пять месяцев после кораблекрушения и более чем через год после отплытия из Англии, группа Булкли начала садиться на три лодки. Они стремились бежать от своего заточения в дикой природе, а также, возможно, от того, кем они стали. Но в то же время им было страшно отправляться в очередное путешествие в неизвестность.
Освободившись из заточения, Чип подошел к краю берега и стал наблюдать за тем, как в три лодки втискивается парад людей, одетых в лохмотья. Он заметил своих мичманов - Байрона, Кэмпбелла и Айзека Морриса. Там был мастер Кларк, следивший за тем, чтобы его мальчик был в безопасности. Здесь были и комендант Харви, и повар Маклин, и боцман Кинг, и матросы Джон Дак и Джон Джонс. Всего в баркас поместилось пятьдесят девять тел, в куттер - двенадцать, в баржу - десять. Булкли писал: " Из-за недостатка места нам так тесно, что самая плохая тюрьма в Англии - это дворец в нашем нынешнем положении".
Несколько человек обратились к Чипу, по его словам, с " предельной наглостью и бесчеловечностью". Они сказали ему, что он больше никогда не увидит англичан, кроме нескольких оставшихся на острове, с которыми он непременно погибнет.
Булкли подошел к нему, и Чип уставился на человека, который его узурпировал. Он знал, что каждому из них предстоит еще одно мучительное испытание, и, возможно, узнал в Булкили частичку себя - горделивое честолюбие, отчаянную жестокость и остатки доброты. Он протянул руку и пожелал ему счастливого пути. Булкли записал в своем дневнике: " Это был последний раз, когда я видел несчастного капитана Чипа".
В одиннадцать утра, когда Булкли занял командирское место на "Спидвелле", лодки отчалили в бухту Чипа, экипажи подняли паруса и стали грести веслами, чтобы преодолеть прибой. Чип попросил Балкли об одном: если он со своим отрядом доберется до Англии, передать всю историю произошедшего, включая версию Чипа. И все же, когда лодки скрылись из виду, Чип понял, что остров, скорее всего, станет местом, где он и его история будут потеряны навсегда.
Часть четвертая. ОБСУЖДЕНИЕ
ГЛАВА 17. Выбор Байрона
Когда лодки вышли в море, Джон Байрон уставился на Чпипа, который в призрачной дымке одиноко стоял на берегу. Байрона убеждали, что Чипа возьмут с собой в путешествие, по крайней мере, в качестве пленника. Но они просто оставили его там. Оставили его без рабочей лодки, без сомнения, на верную гибель. " Я все это время пребывал в неведении относительно того, какой оборот примет это дело", - напишет Байрон.
Изначально он сделал выбор, который мог вынести: отказ от миссии ради возвращения домой был решением, которое могло подорвать его военно-морскую карьеру, но могло спасти ему жизнь. Поступить так с капитаном Чипом - совсем другое дело. Играть роль в полном дезертирстве своего командира - каким бы несовершенным и тираническим он ни был - ставило под угрозу романтический образ самого себя, за который он цеплялся, несмотря на ужасы плавания. Продолжая смотреть вслед удаляющемуся Чипу, он и несколько человек прокричали три раза "ура" своему старому капитану. А потом Чипа не стало, и решение Байрона стало казаться необратимым.
Еще до того, как лодки проплыли мимо острова Вэйджер, на них обрушился шквал, как будто их уже наказывали за грехи. Затем Байрон услышал громкий, тревожный звук: импровизированный передний парус на новеньком баркасе раскололся и стал неуправляемо хлопать. Пришлось искать убежище в лагуне другого острова, расположенного к западу от бухты Чипс, где можно было починить парус и переждать бурю. Они прошли не более мили.
На следующий день Балкли попросил добровольцев отвезти баржу на остров Уэгер и забрать выброшенную парусиновую палатку на случай, если впоследствии им понадобится дополнительная парусина. Байрон вдруг увидел возможность. Он предложил пойти с ним, как и мичман Кэмпбелл, и в тот же день они вместе с восемью другими людьми отправились в путь, гребя по волнам. Кэмпбелл разделял опасения Байрона, и пока двух молодых мичманов швыряло и обливало брызгами, они начали сговариваться. По мнению Байрона, если они хотят избавиться от пятна бесчестия и трусости, то должны вернуть Дешевого. Кэмпбелл согласился, пробормотав, что сейчас самое время.
Надеясь скрыться на барже, они попытались привлечь на свою сторону других людей, среди которых было несколько бывших сторонников Чипа. Они тоже были потрясены отказом капитана. Опасаясь, что их повесят, если им удастся вернуться в Англию, они присоединились к контрзаговору.
По мере того как Байрон греб вместе с остальными, ему становилось все тревожнее: что, если Булкли и его люди заподозрят, что они не собираются возвращаться? Возможно, они и не будут возражать против дезертирства - меньше трупов придется перевозить и кормить людей, - но они будут в ярости из-за потери баржи, которая им нужна для дополнительного пространства и для отправки охотничьих отрядов на берег. С наступлением ночи Байрон и его спутники с тревогой боролись с волнами в темноте, пока не заметили вдалеке мерцающие костры - это был аванпост. Байрон и его спутники благополучно добрались до острова Вэйджер.