Видение
Шрифт:
— Поняла, — произнесла я. — Кажется, я прошла по дороге, а затем повернула направо на переулке? Но, видимо, повернула неправильно.
— Да, ты прошла свой поворот.
— Как ты помнишь, куда идти? — спросила я. — Все палатки выглядят одинаково.
— Если ты живешь здесь достаточно долго, то они становятся не такими уж и одинаковыми.
Я догадалась, что фанера и брезенты стали некими ориентирами, помогающими определить местоположение.
— Почему бы не переехать в пустующие по всему городу дома? —
— Дома принадлежат другим людям, — просто ответила она, снова поворачивая уже на более широкую дорогу, на этот раз проходя рядом с несколькими палатками. — Лагерь К принадлежит нам.
Из палатки выглянул худой человек с темной, обветренной кожей и глубокими морщинами на лице, и кивнул нам, когда мы проходили мимо. Женщина кивнула в ответ.
Я не могла с этим поспорить. Разве не были «Королевские Ряды» для меня чем-то большим, чем просто магазин, принадлежащий мне?
— Понимаю. Ты давно здесь живешь?
— С тех пор, как он образовался. Я из Первой Волны.
Они были первой группой эвакуированных в Новом Орлеане. Они потеряли свои дома в Аптауне в одной из первых военных атак, когда налеты Валькирий сожгли целый район. Нападение во время войны шло всего лишь пару дней, а это означало, что она была здесь с самого начала. Я определила, что ей примерно двадцать четыре года, как и мне. И поняла, что последние семь лет для всех были очень и очень разными. Таджи была права.
Я моргнула, когда мы вышли на место возле фонтана. Было радостно снова оказаться на открытом пространстве. Община или нет, но в этом лабиринте было что-то устрашающее. Я была не единственной, кто почувствовал облегчение — это было ясно и по выражению лица Лиама.
— Мы сделали это! — весело сказала я и повернулась к девушке. — Спасибо за помощь. А то у меня там даже немного началась клаустрофобия.
Она легко улыбнулась. Если она и беспокоилась, что я слишком много видела, вида не показывала.
— Поначалу чувствуешь дезориентацию. Со временем становится легче.
Я была рада поверить ей на слово.
— Знаешь, у меня осталась зелень, которую мы не продали.
Я прошла к столу, слегка подмигнув Лиаму, и взяла последний пучок. Повернулась и протянула ей, умоляюще посмотрев на нее.
— Я думаю, ты не будешь против взять ее у меня? В Квартале на зелень не очень много покупателей.
Она не была против и выглядела так, будто очень хотела ее взять, но у нее не хватало денег или уверенности, чтобы принять ее.
— Хорошо, — сказала она увереннее. — Если вы точно не будете использовать ее.
— Не будем, — заверила я, когда она взяла пучок. — Ты делаешь мне одолжение.
— Зелень — противная гадость, — проговорил Лиам, подойдя
— Нет, — произнесла она с улыбкой. — Кусок ветчины и, может быть, еще немного перечного уксуса. Это просто наслаждение, а сок, оставшийся после варки листовой капусты может вылечить все, что угодно.
— Поверю на слово, — усмехнулся Лиам.
— Эй!
Выражение лица девушки стало пустым, прижав зелень к груди, она оглянулась на женщину из палатки, окликнувшую ее, это была одна из женщин, сопровождавших Иезекииля на шествии.
Спрятав пальцы под стол, я коснулась ноги Лиама. Он кивнул.
Девушка оглянулась на нас, затем опустила взгляд, направившись обратно к палаткам, и исчезла внутри них.
— Для нас это сигнал к отступлению, — прошептал он. — Если она узнала нас, то сообщит другим, и мы потеряем возможность выбраться отсюда.
Поняв намек, я вытянула руки над головой и зевнула.
— Что ж, — произнесла я, взглянув на Лиама. — Думаю, я готова вернуться в Квартал. Ты готов идти или хочешь осмотреться? Поискать музыку пораритетнее?
— Боюсь, я неплатежеспособен, — ответил он с улыбкой и убрал оставшиеся овощи в коробку.
Хотелось оставить их на столе для людей, которым они были нужны, но у которых не было ничего, чтобы приобрести их. Но даже если предположить, что гордость позволила бы им взять то, что осталось, я занималась розничной торговлей. Оставь я товар, это выглядело бы подозрительным.
Мы развязали наши фартуки и положили их в коробку. Я обернулась к женщине рядом с нами.
— Спасибо за вашу помощь. Надеюсь, у вас был продуктивный рыночный день.
— Они всегда такие, — ответила она, пристально глядя на спицы, и добавила в вязание пряжу цвета крови.
Глава 10
— Что-то нашла? — спросил Лиам.
Мы кивнули людям, которые встретились нам на обратном пути к грузовику.
— Почти ничего. Палатки выглядят в основном одинаково, кроме одной, в которой пол был в кровоподтеках, как будто кого-то тащили. Её оставили нетронутой. И на стене было написано слово «Эдем». Кровью.
Мне не было страшно, когда я её осматривала, но от всплывших в памяти картинок на спине выступил холодный пот.
— Ссылка на Эдем, который Ревейон хочет построить в Зоне?
— Я тоже об этом подумала, — ответила я. — Но почему там сейчас пусто? Почему повсюду кровь?
— Может быть, это святыня, — сказал Лиам, нахмурив лоб, обдумывая информацию. — Может, Пара там кого-то убили, и это место служит людям в качестве напоминания.
— Или это предупреждение, — произнесла я. — Человек, который жил в этой палатке, был убит за то, что он против Эдема. И палатка осталась в качестве предупреждения.