Вихрь переправ
Шрифт:
– В смысле? – переспросила ящерица.
– Ну, вы же можете пойти к вурдалакам или каким-то праведникам и сдать меня. Это типа сулит хорошие бонусы.
– А зачем это нам? – удивилась кошка.
– Ну, у тебя же нет хозяина, – сказал Матфей. – А так возникает возможность восстановиться в правах прислужника. Разве не так?
– Котелок у тебя варит, конечно, юноша, – язвительно и высокомерно заметила ящерица, – но к вурдалакам мы и близко не подойдём, а уж о сделках с ними и речи быть не может! А что до праведников – этих заносчивых и раздутых спесью глупых деспотов – эти ещё хуже. От топота сапог, куда-нибудь убёг.
– Ты тоже потерял своего союзника? – догадался Матфей.
– Да, – не меняя интонации, ответил ящер, – мой Ульманас был прекрасным господином. Светлой души демон. Как он играл на гитаре! Прохожие заслушивались, когда Ульманас наигрывал нежнейшие романсы или страстное танго. У него был талант.
– Ну, уж дудки, – с пылом возразила кошка. Её усы-антеннки встопорщились и задрожали. – Лучше моей Ярославы, никого нет. Это была прекрасная и подающая надежды балерина. Как она была грациозна! А как добра!
– Погоди, Ульманас – это не тот импозантный гитарист-самоучка, о котором сняли недавно репортаж для местного телевидения? – обратился Матфей к ящерке. – Он ещё на Кипарисовой площади выступал.
– Он самый, – последовал ответ.
– Классный был музыкант, – посочувствовал ему юноша.
– Для меня – самый лучший…
– Раз вы меня сдавать никому не собираетесь, чему я безмерно рад, то, может, назовёте мне свои имена? – предложил Матфей. Я бы очень хотел знать имя своей спасительницы и её друга.
– Сеера, – промурлыкала кошечка, учтиво вильнув бархатистым хвостиком.
– Не знаю, к чему тебе, юноша, наши имена, но зовут меня – Рарог, – важно представился ящер. – А чтобы ты не думал, что я какая-то там ящерица, то знай. Рарог – саламандр. Да не абы какой, а из рода Огненных! – и добавил скороговоркой, – Коромысло-лебеда, мёртво озера вода.
– Очень приятно. А меня зовут – Матфей, – добродушно последним представился юноша. – И у меня к вам предложение.
– Какое же? – спросили бывшие прислужники.
– Стать я вашим господином не могу, у меня есть прислужник, – произнёс Матфей и, заметив, как приуныли кошка и саламандр, тут же добавил, – но я хочу предоставить вам жильё у меня на первых порах. А там видно будет.
– Зачем мы тебе, демон? – поинтересовался Рарог, его писклявый голосок стал ещё тоньше и забавнее.
– Считайте это благодарностью за спасение моей жизни, – ответил Матфей, поднимаясь с земли. Силы к нему возвращались быстро, а голова прояснилась и больше не гудела.
– Но ведь это Сеера тебя спасла, а не я, – возразил Рарог, но в голосе его слышалась надежда.
– Ну и что, – отмахнулся юноша. – Вы оба пострадали. Я тоже в малой степени. К тому же, как вам известно, я всеслух, а, значит, не подарок. Это уже вам решать – идти за мной или нет на свой страх и риск.
– Мне уже нечего терять, – признался ящер. – Всё равно репутация уничтожена. Ложки-поварёшки, остались от козы рога да ножки.
– А ты мне нравишься, – честно добавила Сеера и потёрлась спинкой о пыльную брючину джинсов в знак признательности.
– Отлично, значит, поживёте у меня столько, сколько нужно.
8. Притирки и новые союзы
Всю дорогу до дома Матфея одолевали противоречивые чувства. Опасения, что Гамаюн в очередной раз осудит опрометчивость его поступка, свершённого под действием эмоций, сменялись откровенной жалостью к судьбам осиротелых прислужников. Сеера в молчании шествовала подле юноши, грациозно ступая бархатистыми лапками, будто миниатюрная пантера, а Рарог забрался под куртку нового покровителя и с удовольствием грелся на его груди, крепко вцепившись коготками в свитер. Саламандр сделал попытку выведать хоть какую-нибудь информацию о прислужнике Матфея, но юноша уклончиво отделался пространной фразой: всему своё время. После чего Рарог утих и вроде бы как задремал.
В прихожей его встретила Вида.
– Сына, а зачем ты привёл в дом кошку? – полюбопытствовала женщина. У ног её уже вертелся Велизар, с любопытством взирая на чужачку красными глазками-бусинками и жадно втягивая розовым носиком воздух. – У тебя вроде бы уже есть питомец.
– Вот как? Ты сама сказала, что я могу завести себе любимца. Но о количестве мы не уславливались, – лукаво ответил Матфей и прибавил к сказанному самую сладкую из улыбок.
– Матфей, сына, ты перегибаешь палку. Отцу не понравится, что…, – тут она заметила чёрно-жёлтый хвост Рарога, мелькнувший под нижним краем куртки. – Что это?!
– Не пугайся, мам, это всего лишь саламандра, – спокойно произнёс Матфей.
Но тут же захихикал, Рарог заполз под свитер на спину, прячась от Виды. Коготки ящера нестерпимо щекотали кожу, наличие футболки не спасало, и юноша едва сдержался, чтобы не стряхнуть зверька.
– Да ты целый зверинец в доме решил развести! – Вида истерично взмахнула руками и обхватила ими голову; хорёк ошалело пригнулся, шёрстка вздыбилась на его спинке.
– Ничего подобного. Всего-то кошка и саламандра. Вы даже и не заметите их присутствия. Они будут жить в моей комнате и никому мешать не будут. Это временно, не беспокойся.
– Ну-ну, – хмыкнула Вида, – Матфей, мне нужно серьёзно с тобой поговорить. Без них.
– Хорошо, но пусть и твой хорёк тогда тоже не присутствует при нашем разговоре, – сказал Матфей.
Велизар недобро на него зыркнул.
– Ладно, жду тебя в гостиной, – согласилась Вида и пошла в комнату, хорёк громко и презрительно фыркнул, но отделился от хозяйки и белым ватным облачком скрылся в проёме кухни. – Оставь питомцев наверху и возвращайся. И живее.
Второпях взбежав по лестнице, Матфей прошёл в спальню и, наконец, запустил руку под свитер. Рарог крепко вцепился в ткань футболки и не желал её отпускать.