Виктор Вавич (Книга 2)
Шрифт:
Санька совсем высунул голову в форточку, и в эту минуту в прихожей раздался звонок и одновременно стук в дверь.
Санька рванулся:
– К нам обыск!
– Господи, спаси и сохрани, - перекрестилась Анна Григорьевна и бросилась отворять.
– Attendez, attendez*, - крикнул Андрей Степанович.
– ---------------------------
* Подождите, подождите (фр.).
– Да, Господи, все равно, - на ходу ответила Анна Григорьевна.
И Андрей Степанович слышал, как она открыла дверь.
– Кто такие?
– кричала через дверь кухарка.
– Отворяйте, - скомандовал Тиктин.
– Ну ладно, оденуся вперед, - кричала в двери кухарка.
Санька глядел, как распахнулась дверь, настежь, наотмашь, и сразу всем шагом вдвинулся квартальный. Анна Григорьевна пятилась, но не отходила в сторону, как будто загораживала дорогу. А квартальный нахмурился, смотрел строго поверх Анны Григорьевны.
"Прет, как в лавочку, как в кабак", - Санька чувствовал, что все лицо уж красное, и это перед квартальным, и Санька крикнул:
– Чего угодно-с, сударь?
– И вдруг узнал квартального - тот самый! Тот самый, что на конке менял ему рубль - "для женщины". Вавич секунду молчал, глядя на Саньку, и приподнял нахмуренные брови. И вдруг резким злым голосом почти крикнул:
– Кто здесь Тиктина Надежда Андреевна?
– Вы можете не кричать, - Андрей Степанович достойным шагом ступал по коридору, - здесь все отлично слышат. У вас есть бумага?
– Андрей Степанович остановился вполоборота и, не глядя на Вавича, протянул руку за бумагой. Другой рукой он не спеша вынимал пенсне из бокового кармана.
Санька секунду любовался отцом и сейчас же топнул ногой, повернулся и пошел по коридору.
– Не сходите с мест, - закричал Виктор.
– Задержи!
– Из-за спины протиснулся городовой, он беглым шагом затопал по коридору. Анна Григорьевна спешила, догоняла городового.
– Мадам! Стойте!
– кричал Вавич.
Но уж из кухонной двери вошел городовой, он загородил дорогу, растопырил руки.
– Нельзя-с! Назад, назад.
– Не идет! Вести?
– крикнул Вавичу городовой из конца коридора.
– Стой при нем!
– крикнул Вавич.
– Да я его уговорю, и он придет сюда, пропусти, ох, несносный какой! говорила Анна Григорьевна.
– Arretez et taisez-vous!* - сказал Тиктин.
– -------------------------------
* Прекратите и замолчите! (фр.)
– Не переговариваться!
– крикнул Вавич и ринулся вперед.
– Бумагу!
– упорным голосом перегородил ему дорогу Тиктин, рука требовательно висела в воздухе.
Вавич глянул на руку. Она как будто одна, сама по себе, висела в воздухе, она была точь-в-точь как рука его старика, когда он кричал: "Витька! Молоток!"
Вавич расстегивал портфель на коленке,
– Вот: по распоряжению...
– тыкал Виктор пальцем.
– Виноват, - прервал Тиктин и взял бумагу из рук Вавича. "Чего я, дурак, дал!
– озлился на себя Вавич.
– Сам бы огласил, и вышло б в точку".
Тиктин накинул на нос пенсне и вполголоса читал:
– "Произвести обыск в помещении, занимаемом Тиктиной Надеждой Андреевной".
– Ага! Так вот пожалуйте в помещение, занимаемое Тиктиной Надеждой Андреевной.
Вавич минуту молчал и, краснея, застегивал портфель и глядел на Тиктина и не попадал замком.
– Прашу не учить!
– вдруг крикнул Вавич на всю квартиру.
– Стой около него, и чтоб ни с места, - и Виктор ткнул пальцем на Тиктина. Городовой придвинулся.
– Дворник! Сюда!
– командовал Вавич, идя по коридору.
– В лицо знаешь?
– Как же-с, известно.
– Я вам говорю, ее нет!
– говорила вслед Анна Григорьевна. Вавич с городовым и дворником ходили по квартире. Городовой взял лампу Андрея Степановича и носил ее за Виктором.
– Бумагу!
– зло сказал Виктор.
– Тут народ стреляют, а он - бумагу! Не бумагами, небось, стреляют-то людей при исполнении... долга.
– Оружие есть?
– рявкнул Вавич из спальни Анны Григорьевны.
Никто не ответил. Виктор вышел в коридор, вытянулся строго и произнес крепко, по-командному:
– Оружие есть? Если будет обнаружено обыском, то ответите по законам военного времени.
– Да нет, ни у кого никакого оружия. Саня! Ведь нет же оружия?
– Не переговариваться, - крикнул Вавич.
– Значит, заявляете, что оружия нет.
– Я бы вам еще раз советовал быть скромнее, - сказал Андрей Степанович.
– Да! Тоже имея в виду законы военного времени.
Городовой, что стоял рядом, придвинулся к Тиктину.
– Прислугу сюда и понятых!
– командовал Вавич.
– Слушайте, молодой человек, - сказала Анна Григорьевна, - вы ведь не к разбойникам в вертеп пришли, зачем же так воевать? Ну, пусть ваша обязанность такая, но ведь видите же, что пришли к порядочным людям.
Вавич отвернулся и уж из Наденькиной комнаты громко ворчал:
– За порядочными людьми нечего следить жандармскому управлению. Это ее комната?
– спросил Виктор прислугу.
– Ее это шкаф? Отпереть! Спроси ключи или сейчас вскроем. Гляди под кроватью!
– крикнул он городовому.
Понятые - соседние дворники - стояли у притолоки с шапками в руках.
– Можно закурить?
– шепотом обратился один к Вавичу.
– А что?
– вскинулся Виктор.
– Курите! Курите, черт с ними. Да нет, я не имею права вас стеснять - понятые. Курите вовсю.