Виктор
Шрифт:
— Вашего брата зовут Дмитрий Коскович, верно? — спрашивает он.
Мои брови опускаются, и я медленно киваю: — Да, это он.
У меня начинают дрожать руки; я просто знаю, что это за новость. У него неприятности с людьми, на которых он работает. Он не отвечал на звонки, и я не видела его с вечера моего шоу несколько недель назад. Я продолжала говорить себе, что он замешан в наркотиках и скоро объявится… но уже слишком поздно.
— Мне жаль, мисс Фрост. Вчера поздно вечером мы нашли тело вашего брата.
Все остальные его
— Могу я его увидеть? — шепчу я, чувствуя, как мое сердце тяжелеет в груди.
Еще один человек покинул меня. Отец ушел, когда я была ребенком, мама со своим новым ухажером путешествует по миру и редко отвечает на звонки. Брат был всем, что у меня осталось.
Офицер чешет затылок, и на его лице появляется серьезное выражение.
— Не уверен, что это хорошая идея. Его идентифицировали по стоматологической карте, — он тяжело вздыхает, и на нас опускается неловкое молчание.
Он был неузнаваем.
Образы его лица проносятся у меня в голове, и я пытаюсь прогнать их. Должно быть, он был напуган. Что за монстры могли сотворить нечто подобное?
Я все еще сижу на неудобном пластиковом стуле в комнате для допросов в течение тридцати минут, пока они разговаривают со мной, получая односложные ответы на свои вопросы. Я не уверена, что могу чем-то помочь.
— Просто найдите того, кто это сделал.
В конце концов, они меня отпускают.
Он был убит. Они не знают, кто это сделал, и, вероятно, никогда не узнают. Он был связан с бандами, и, по их версии, скорее всего, это еще один дилер, которого он облапошил.
Стук моих каблуков — единственный звук, который я слышу, когда иду по коридору обратно в приемную.
Виктор сидит на стуле, барабаня пальцами по коленям. Замечая меня, он бросается ко мне, на его лице написано беспокойство. Он притягивает меня ближе.
— Что случилось? Ты в порядке?
Я не обнимаю его в ответ, просто прижимаюсь к груди и говорю правду.
— Кто-то убил моего брата.
Он мгновение молчит, затем обнимает меня крепче. Я вырываюсь из его объятий.
— Мне нужно домой, — я поворачиваюсь и ухожу, скрывая слезы, которые не перестают литься, а он следует за мной по пятам. Он без вопросов отвозит меня домой.
Мы не разговариваем, не прикасаемся друг к другу.
Просто лежим в моей постели, и я пытаюсь не представлять, как умер Дмитрий, и почему они не смогли показать мне его лицо.
Солнце встает несколько часов спустя, и Виктор садится.
— Мне нужно срочно на встречу, потом я возьму отгул и побуду с тобой.
Я киваю и отворачиваюсь.
Его шаги затихают, и дверь внизу закрывается. Пытаюсь снова заснуть, но это становится невозможным. Я продолжаю
Когда солнце полностью встает, я сдаюсь, надеваю спортивные штаны и футболку. И снова я избегаю смотреть в зеркало, зная, что под моими опухшими глазами появялись темные круги.
Громкий стук заставляет меня подпрыгнуть, я выглядываю из окна спальни и вижу, что это Дэмиен. Не уверена, хочу ли кого-нибудь видеть сегодня, но стук становится более настойчивым.
— Я иду!
Рывком распахиваю дверь, и Дэмиен протискивается внутрь, отталкивает меня с дороги и запирает дверь. Я отступаю от него, настороженно глядя на него.
— Что происходит? — мое сердце учащенно бьется, и я делаю еще один шаг назад, переводя взгляд с него на замок на двери. Он бросается ко мне и хватает за запястье. — Что ты делаешь? Мне больно.
Я пытаюсь отдернуть руку, но он сильнее меня.
Его слова настойчивы: — Ты в опасности. Собирай сумку. Я могу отвезти нас в безопасное место.
Я снова пытаюсь отстраниться, и он отпускает меня. Виктор причинит ему боль, если узнает, что Дэмиен приходил сюда и схватил меня.
— Я в порядке, — говорю натянуто. — Я защищена.
По крайней мере, я на это надеюсь. Виктор охранял меня, следил за мной. Почему все должно измениться сейчас?
Глаза Дэмиена бегают по сторонам, и он понижает голос, подходя ближе.
— Твой парень — убийца. Пойдем со мной; я знаю кое-кого, кто поможет тебе сбежать.
Я бросаю на него острый взгляд.
— Виктор не мой парень.
Я игнорирую комментарий о том, что он убийца и обхожу Дэмиена, стараясь не показывать, что иду немного быстрее, чтобы успеть дойти до задней двери. Я не успеваю далеко уйти, как тряпка закрывает мне рот и нос, и я инстинктивно брыкаюсь и царапаюсь в попытке освободиться. Стекло разбивается, когда пятка моей ноги обо что-то бьется.
Я поднимаюсь как раз в тот момент, когда все вокруг становится черным.
Моргая, открываю глаза и поднимаю руку, чтобы прикрыть лицо, защищая зрение от слепящего света. Я пытаюсь повернуться, но наручник обмотан вокруг моего левого запястья, приковывая к кровати. Я тяну на себя, надеясь, что он слабый и сломается, но это не так. Рядом со мной тумбочка с часами, я была без сознания несколько часов.
— Доброе утро, принцесса — произносит старый, но знакомый голос с порога комнаты. У меня перехватывает дыхание при виде его темно-каштановых волос, в которых теперь пробивается седина. Высокие скулы — единственное, что я унаследовала, и его горящий взгляд пронизывает меня насквозь. Дмитрий очень похож на него.