Виктор
Шрифт:
Мы подходим друг другу. В ее голове хаос. Который позволяет мне контролировать и успокаивать ее.
Мои глаза встречаются с ее, и я не могу не заметить в них обжигающее желание.
— Ты моя, — рычу я. Она кивает, и я целую ее в губы. — Я собираюсь набрать нам ванну.
Потом оставляю ее на кровати.
Я смотрю, как вода наполняет большую ванну.
Это была гордость. Именно это я чувствовал раньше. Ничего больше. Я не должен слишком много думать об этом.
Обыскиваю ванную в поисках чего-нибудь для
Пока ванна все еще наполняется, я возвращаюсь к кровати, расстегиваю остальные ремни и поднимаю ее на руки.
Она прищуривается, когда мы входим, яркий свет на мгновение ослепляет. Я сажаю ее на стойку и приглушаю свет. Протягиваю руку, жду, пока она ее возьмет. Мягко я веду к ванне вместе со мной, и она прислоняется ко мне, когда мы ложимся назад, напевая, погружаясь все глубже.
— Это мило, — бормочет она, и в ее голосе слышится удовлетворение.
Я целую ее плечо и мурлычу, касаясь кожи. Мои руки разминают мышцы верхней части спины, зная, что ей это нужно. Затем поворачиваю ее, переключаясь на ноги, уделяя особое внимание, чтобы она не чувствовала завтра боли.
Она откидывается назад и закрывает глаза, я никогда не видел ее такой расслабленной рядом со мной. Обычно я просто принимаю душ со своими девушками, забочусь о них, чтобы они не испытывали эмоционального спада после подчинения. Но Амайя, она другая. Я хочу, чтобы этот момент навсегда остался в моей памяти. Только она, такая открытая рядом со мной. Это совершенно отличается от того, что было, когда мы впервые встретились.
Чем больше я на нее смотрю, тем больше понимаю, что то чувство, которое испытывал ранее, было не гордостью, как я пытался себя убедить. Это было что-то большее, намного большее. Я хочу ее удержать.
Единственный вопрос — захочет ли она меня в ответ? Именно это мешает мне просить большего. Она слишком хороша для меня.
Но я также и эгоистичный человек.
Поэтому, возможно, я буду держать ее вот так, пока она бесповоротно не влюбится в меня.
Выйдя из ванны, Виктор притих. Не уверена, сделала ли я что-то не так. Я пытаюсь не думать об этом, но мысль цепляется за разум. Даже когда он проводит пальцами по моим волосам, то глубоко задумчив. Жаль, что я не могу прочитать его мысли.
Сейчас мы лежим в постели, смотрим сентиментальный фильм, он кормит меня клубникой. У каждого по чашке горячего шоколада. Он говорит, что мне это нужно, хотя я ненавижу думать о калориях.
Но я также записалась на прием к специалисту несколько недель назад, и мы разговариваем раз в неделю о моих мыслях о еде. Доктор сказал, что это похоже на дисморфофобию. Я вижу искаженное изображение себя, когда смотрю в зеркало.
Мы
Когда мы с Виктором вместе, он заставляет меня чувствовать себя спокойной и уравновешенной. У меня нет такого желания контролировать все в своей жизни. Всего на мгновение я отпускаю себя и позволяю ему взять инициативу в свои руки. Танцы — многое значат для меня, и мне нужен контроль. Но когда я заканчиваю тренироваться, то иду к нему.
В конце концов, я засыпаю в его объятиях с мягкой улыбкой на лице. Его губы прижимаются к моим волосам, и это заставляет меня чувствовать себя драгоценной.
— Приятных снов, красавица, — шепчет он.
Тихий звонок вырывает меня из чуткого сна. Это мой телефон. Виктор ворчит, когда я встаю и, спотыкаясь, бреду к своей сумке. На экране высвечивается незнакомый номер. Я нажимаю зеленую кнопку и отвечаю.
— Мисс Фрост? — раздается ворчливый голос на другом конце.
— Да? — нерешительно отвечаю, поглядывая на часы. Балетная ассоциация не может звонить в 5 утра.
— Это полиция Лос-Анджелеса, не могли бы вы подъехать в участок? Нам нужно с вами поговорить. Это срочное дело.
— Что случилось? — как только слова слетают с моих губ, Виктор встает и натягивает одежду. Не слушая, что еще он хочет сказать, выкрикиваю: — Я скоро буду, офицер.
Виктор передает мне платье и свой пиджак, чтобы я могла прикрыться. Мы оба молчим, пока садимся в машину. Его холодное и спокойное поведение пугает меня. Как можно быть таким спокойным после звонка с требованием явиться в полицейский участок? Это что-то серьезное, и я не могу унять дрожь в коленях, даже когда мы въезжаем на парковку.
Я проскакиваю через двери, мимо пустых стульев в зоне ожидания, Виктор следует за мной. Я смотрю на усталую женщину, сидящую за стойкой. От чашки, стоящей рядом с ней, доносится запах старого кофе.
— Я Амайя Фрост. Кто-то позвонил мне и сказал прийти.
Виктор обхватывает меня за талию, крепко сжимая. Звон ключей привлекает внимание к высокому полицейскому, который выходит из двери, жестом пригласив меня подойти. Мы оба двигаемся вперед. Полицейский смотрит на Виктора.
— Сэр, вам нужно остаться здесь. Это не займет много времени.
Я кладу руку на грудь Виктора, чувствуя, как учащенно бьется сердце.
— Все в порядке, просто подожди здесь, — дарю ему улыбку — ложь, потому что в животе поселяется плохое предчувствие.
С каждым шагом, хочется повернуть назад и попросить Виктора держать меня за руку. Но я большая девочка. Я справлюсь.
Меня ведут в небольшую комнату со столом и двумя стульями. Офицер садится на напротив маленького пластикового стула, жестом приглашая меня сесть. На его лице мелькает сочувственное выражение, и он начинает перебирать бумаги.