Визитная карточка флота
Шрифт:
Из боевого информационного центра доложили о воздушной цели. Вскоре где-то в небе послышался гул авиационных двигателей. В прогалину между облаков вывалился серебристый треугольник. Самолет снижался, увеличиваясь в размерах, и с ревом пронесся над «Горделивым». На его фюзеляже простым глазом видны были сине-белые звезды.
— Американский морской разведчик типа «Орион»! — громко воскликнул сигнальщик.
— Не дает им покоя наш «Горделивый», — глядя ему вслед, сказал Валейшо.
Сделав круг, американский летчик слова повел самолет навстречу крейсеру, держась почти на бреющей высоте.
— Почему
— Ишь вы, какой задиристый, — рассмеялся замполит. — В этом-то и наше преимущество, — продолжал он серьезно, — что наш флаг является здесь флагом мира. Не для того, чтобы развязать войну, а, наоборот, чтобы не допустить ее, вышли мы в Мировой океан.
Ракетоносец уверенно шел вперед, казалось, не обращая внимания на кружащий возле самолет, только развернулись в его сторону чуткие уши радаров. Пролетев над «Горделивым» еще дважды, американец ушел, растворившись в подступающих с запада густых вечерних сумерках. Становилось прохладно, быстро напитывалась влагой одежда. На потемневшем небе проступили первые звезды.
— Идите сюда, Русаков, — послышался властный голос командира.
На коленях у него лежал полированный деревянный ящичек.
— Я вас попрошу определить поправку моего секстана, — сказал Урманов. — Давненько я не брал его в руки.
«Еще один подвох, — нахмурился лейтенант. — Новая возможность поиздеваться над неумехой». Он вышел на крыло мостика, непослушными пальцами начал крутить верньеры, загоняя в зеркала пляшущую звезду.
Кажется, все сделано как надо. Лейтенант снял отсчет со шкалы, записал на бланке и подал командиру.
— Так. Спасибо! — удовлетворенно воскликнул тот. — А ну, давайте, Игорь Андреевич, кто быстрее рассчитает линию положения, — хитровато прищурившись, предложил Урманов.
«Как будто я могу отказаться… На кой шут разыгрывать комедию?» злился Игорь, беря секстан у вахтенного офицера.
Встали на крыле мостика рядом. Оба рослые, плечистые, только Русаков-младший в талии потоньше, в специально зауженном кительке.
Быстрыми, точными движениями Урманов вскинул прибор, поднес к глазам зрительную трубку.
— Товсь… Ноль! — сказал он стоящему с секундомером лейтенанту. Готово, давайте отсчет времени… Теперь вы.
Они поменялись ролями. Командир секундировал лейтенанту, а тот никак не мог посадить на ломкую линию горизонта крошечную звездочку.
— Не шустро, — усмехнулся Урманов, когда Игорь наконец взял высоту звезды. — Пошли в рубку считать!
Пока лейтенант, нервно шелестя страницами, рылся в таблицах, командир закончил вычисления и терпеливо ждал результатов подчиненного.
Русаков подал ему свой бланк.
— Так. Линию положения вы рассчитали прилично, — отметил Урманов. Однако навыки ваши, Игорь Андреевич, мне не нравятся… Слушайте приказание: каждые сутки решать по пять астрономических задач. Результаты докладывать мне лично. Понятно?..
Капитан медицинской службы Свирь старался каждую свободную минуту проводить наверху. Часто рядом с ним оказывался Павел
— Если бы мне цыганка нагадала, что я буду встречать день рождения в Средиземном, ни за что бы ей не поверил, — задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнес Павел.
— У вас скоро юбилей? — оживился Свирь.
— Завтра старому олуху стукнет тридцать девять.
— Какая это старость! Я тоже скоро четвертый десяток разменяю. Надо сказать о вас замполиту.
— Я прошу тебя, Слава, не делать этого! Зачем будоражить людей из-за какого-то пассажира в кителе с чужого плеча.
— Какой вы пассажир! Вы полноправный член экипажа.
— Полноправный едок за столом! Не привык я, Слава, быть шестеркой…
— Вам ли говорить об этом, Павел Иванович! Вы же крестный отец «Горделивого»!
— У меня таких крестников несколько плавает по всем морям и океанам, только, думаешь, на них кто-нибудь знает фамилию главного строителя? Это авиаторам лафа — каждый мальчишка знает Туполева, Антонова, Петлякова, Миля… А вот ты, сам моряк, можешь назвать имена создателей крейсера «Свердлов», лидера «Ташкент», подводной лодки «Декабрист»?
— Положим, «Ташкент» строили итальянцы… А вот про «Свердлов» и «Декабрист» я в самом деле не знаю, — смущенно развел руками Свирь.
— То-то же! И не думай, что я из-за прихоти это говорю. В конце концов, я не конструктор, а просто мастеровой, инженер. Но разве на флоте хоть один корабль назвали именем конструктора? И это несправедливо!
— Я об этом никогда не задумывался, Павел Иванович.
— И не ты один такой! Вот и плохо, что форму флотскую вы носите, только настоящего морского патриотизма у вас — тю-тю! Я брату Андрею не раз об этом говорил…
— А чего вы, Павел Иванович, сами на флот не захотели? — задал коварный вопросец чуточку задетый Свирь.
— На чем бы мы сейчас с тобой плавали? — контрвопросом осадил его Русаков. — На бальзовом плоту «Кон-Тики»? Так вот, дорогой доктор Слава, кому кататься, а кому и саночки возить… — Он помедлил, затем просветленно улыбнулся: — Мы вот с тобой о «Ташкенте» говорили, а он немалую роль сыграл в моей судьбе. Помню, как перед войной привели его из Италии в Черное море на ходовые испытания…
Разговоров о новейшем корабле, особенно в кругу специалистов, в ту пору было много. Будто у него идеальные обводы корпуса, а отсюда и скоростные качества, и, хотя он развивает фантастический сорокаузловой ход, вибрация на нем незначительная. Рассказывали по секрету, якобы итальянский диктатор, фашист Муссолини сорвал награды с груди конструктора, построившего для «Красной России» такое техническое чудо.
По классу «Ташкент» являлся лидером эскадренных миноносцев, но моряки с первого взгляда окрестили его «голубым крейсером». Название это вскоре оправдалось, когда корабль завоевал символическую голубую ленту самого быстроходного в мире. Справедливости ради надо отметить, что и наши конструкторы с корабельными специалистами внесли ряд усовершенствований, которые резко улучшили тактико-технические данные лидера. Реконструирована была даже схема управления артиллерийской стрельбой.