Вне имён

Манскова Ольга Витальевна

– Ментальный вирус?

– Да. Через такую гадость они отслеживают, где ты находишься, а ещё - угнетают психику. Посылают кошмары, нагнетают депрессию. Полноценного лазутчика они заслать в наш мозг не могут: он тотчас сгорит, но запакостить жизнь меткой - вполне. Поэтому, нужно иногда...проходить через своего рода облучение.

– Здесь...есть такой прибор? Или, что еще там?

– Нет. Ты слишком рано пришла. Неназываемый лишь час назад, до твоего прихода, поставил нас в известность,- пояснил Библиотекарь.

– И потому, я повела тебя сюда, а не в дом Набокова, - сказала Беата.- Сейчас еще в Ротонду нельзя, там общий сход наших...

В другое время - можно было бы проскочить, и в "Аварийную" машину...Там, в машине - облучатель. Ну, а в самом доме Набокова есть целый этаж, что не относится ни к музею, ни к другим каким организациям... И там так хитро всё устроено, что его никто не замечает. Но без него его этаж полностью закрыт для прохода. До тех пор, пока он не вернется.

– Неназываемый?

– Да. И он ставит блок... Для теней, прежде всего. Но и для всех форм жизни - тоже. Кажется, будто там, где есть проход - глухая стена. Зато, рядом создается ложное пространство, его видимость. Людям кажется, что они туда заходят, осматривают залы... Нов самом деле, настоящая часть дома ни для кого не доступна .В его отсутствие. Ну, и там тоже есть излучатель, который уничтожает метки.

– А блоки, лазутчиков - он не может уничтожить?

– К сожалению, аппаратуру, которая уничтожала бы эту гадость, мы ещё не разработали. И те, кто заражен лазутчиками - пока неисцелимы, - сказал Библиотекарь.

– Теперь...время его возвращения к себе - уже наступит скоро. Неназываемый будет там... Ну, примерно через полчаса. Туда идти - минут двадцать, - сообщила Беата.

– Еще раз поработаем с антипеленгатором, чтобы пока не сунулся никто, потом - соберемся, и пойдем. Мне придется взять с собой шокер. Это - такая штука, которая выстреливает лучом. Он попадает в человека излучением, и на время вырубает. Но, и уничтожает тот приказ теней, который он в данное время получил через лазутчика, что находится в его голове. Он очухается буквально за минуту, но уже не помнит, что ему приказали. И ещё некоторое время остается неподвластным теням. В озаренном, можно сказать, состоянии... К сожалению, только некоторое время, - сказал Библиотекарь.

– А что такое...эти лазутчики?

– Это - условный термин. Скажем кратко: искусственно созданные вирусы. Даже не вирусы, а очень и очень мелкие и гадкие создания. Они питаются болью и отрицательными эмоциями. Вернее, это - их среда обитания, которую они и создают сами, внутри человека. А еще, они вошли в контакт с тенями и управляются ими.

– Кто создал лазутчиков? Зачем?

– Не известно. Знаем только, что это - очень древние образования. Они древнее людей.

– Всё...Время вышло. Берем шокеры - и идем, - сказала Беата.

На улице, на углу следующего квартала, их попытались атаковать, так что шокеры оказались в деле. Библиотекарь ловко достал снопом искр одного из нападающих, а остальные, случайные прохожие, тоже от виденного пришли в себя, очнулись. Не поняли, почему они лезут в драку, и - ретировались.

А на лестнице, в доме Набокова была абсолютная тишина. И там их ждал Неназываемый.

– Спасибо, Беата, Библиотекарь... Я свяжусь с вами. Фанни... Тебе надо пройти не совсем приятную процедуру.

– Я уже в курсе...

– Тогда - идём. Я буду с тобой.

Глава 4. Схимник.

Боль,

смерть... Они страшат, но страшнее, когда они уже не пугают, когда вся жизнь превращается в ледяное серое крошево, изматывающее паранойей будней, когда необходимо работать, чтобы есть, а есть - чтобы снова подневольно трудиться, в страшненькой компании и в непроходимом унижении. И вся эта серость прессуется в дни и годы, и разорвать эту цепь событий просто нету сил и возможности. Потому, что знаешь, что, как только разорвешь - то попадешь в такую же или еще более худшую дремь. Обреченность и бессмысленность страшнее даже самой смерти, боль - только предвестник которой.

Фанни давно уже не верила, что этот порочный круг обыденности можно разорвать, выйти за пределы, навсегда уйти от кошмаров повседневности. И вдруг судьба преподнесла ей неожиданный подарок...

– Здравствуй, Фанни!
– этот голос она бы узнала из тысячи других. Голос, наполняющий ликованием. Она обернулась.

– Здравствуй, Неназываемый!

Он только что вошел, и притворил за собою дверь.

Уже три дня как она жила здесь, в месте, которое называли просто "дом". В отдельной, и, по её понятиям огромной комнате. Одно её окно выходило на улицу, с другого - открывался вид на петербургский сад... С полками, уставленными книгами и с компьютером на столе.

И сейчас было утро. Очень раннее утро. Настолько раннее, что она еще и не ложилась.

– Освоилась?

– Да.

– Ну, тогда... Пора работать, - улыбнулся Неназываемый.

– Что я должна буду делать?
– спросила Фанни.

– Искать таких, как мы. Я тебя научу; поначалу мы будем искать вместе. Помни, что это - самая главная часть нашей работы. Самое главное - спасать людей. Выдергивать их из кошмара. Нам устроили отрицательный отбор...Сделали так, чтобы нормальные люди, которые не могут лгать, воровать, грабить и пожирать себе подобных - в нем не способны были выжить. А на тепленьких местах - у них везде круговая порука... Единственное, что мы можем этому противопоставить - спасать живых людей. И формировать свой мир в недрах этого, страшного... Искать своих -главная наша задача.

– А как...Ты находишь их, нашел меня? С помощью особых приборов?

– По-разному. Да, совсем забыл... Я принес тебе новый паспорт, - и он положил на стол перед ней документ, запечатанный в пластик.

Фанни взяла его и бегло просмотрела. Её фотография. Но...новое имя и фамилия. И новый возраст. Ей теперь было восемнадцать.

– Качественная фальшивка, - похвалила она.

– Это - не фальшивка. Подлинник. В одном паспортном столе работают наши люди. Так что - живи спокойно. Официально ты будешь числиться в одном учреждении, которое занимается анкетированием. Проведением соцопросов.

– Там - тоже ваши люди?

– Наши, Фанни. Наши. Но, чаще всего, мы маскируемся под сетевой маркетинг. Так еще удобней.

– Почему?

– Эти конторы, чаще всего, совсем не проверяются, и их много, как грибов после дождя. Занимаются надувательством, но органам не интересны. К нам, как в сетевой маркетинг, часто приходят отчаявшиеся найти работу, неприкаянные люди. Не встроенные в систему, выбитые из колеи. Среди них...много наших. Мы проверяем их приборами, и отслеживаем. И, конечно, отбираем в наши скрытые конторы. Но я сам ищу наших людей другими способами. Всё же, такие редко приходят к сетевикам.