Внуки красного атамана
Шрифт:
– Скучно, говоришь?
– встрепенулся Егор.
– Да-да, так и сказала, - подтвердил Митенька.
– Он был очень доволен, что Егора заинтересовало его сообщение. Егор ласково похлопал его по спине:
– Эт-то хорошо! Баской ты, паря! Настоящий контрразведчик.
– Ты придумал что-то?
– обрадовался Гриня.
– Пока не придумал, но придумаю, - ответил Егор.
Глава девятая
Егору пришел в голову дерзкий план. Оставалось только срочно проверить его. Однако этому помешали неожиданные события...
К нему примчались очень встревоженные Гриня и Васютка и показали странный нож с лезвием внутри колодки.
– Этим ножиком Пауль хотел меня к стенке пришпилить, - сказал Васютка. Ухо надрезал мне. Я нашел ножик в Терновой балке... на нашей тропинке... Несу к Грине курицу - маманя зарезала для капитана - и вижу, ножик! Я его сразу узнал.
А Гриня, выкатив глаза и непрестанно мигая, добавил:
– Маманя и Дашина мать меняли бинты на капитане. Он стонал. Чую, загавкал Кудлай. Выйшов, кругом подывывся - никого не було.
– Выйшов, подывывся!
– яростно сказал Егор.
– Надо было стоять на страже, балда!
И тут они увидели Митеньку. Он бежал к ним через огород, спотыкаясь об оранжевые тыквы. Дыша со свистом и кашляя, выстреливал слова:
– Спасайтесь!.. Витоля мне сказал... Я пришел к нему, его дома нет... Потом он прибежал и сказал: теперь им лабец!.. Я такое, говорит, узнал про них... Вот зараз, говорит, папаня мой приедет... Я у него выспрашивал, а он, фашист, не сказал... Спасайтесь!
– Погоди, не дрожи.
– Егор показал ему нож.
– Чей нож, знаешь?
– Витолин!
– ахнул Митенька.
– Где ты нашел его?
– Васютка нашел около Грининого сарая... Где сейчас Витоля?
– Дома. Ждет своего батька. А Гордей и Масюта с другими полицаями поехали охотиться на колхозных свиней, которые разбежались по степу.
– Слушайте мою команду, бойцы, - очень серьезно сказал Егор.
– Действовать надо быстро. Васюта, беги, скажи Грининой матери, чтоб перепрятали капитана...
– К нам отнесем его!
– Митенька кинулся к Егору.
– У нас не будут искать. Пошли! По балке отнесем, никто не увидит. Быстрей, а то они скоро явятся, все перероют, всех вас застрелят...
– Тихо, Митенька, не паникуй! Ты и Гриня - пошли со мной.
Они втроем засели в зарослях одичалой смородины на краю сада Ненашковых; В потной руке Егор держал тяжелый парабеллум.
– Митенька, иди и примани Витолю сюда, - сказал он.
– Придумай что-нибудь такое, чтоб он обязательно пришел.
– Ты убьешь его?
– спросил тот.
– Нет-нет, он нам живой пригодится.
– Егор обнял худенькие плечи Митеньки.
– Ты ж не боишься, правда? Иди и веди его сюда поскорей.
Митенька нырнул в кусты и скрылся в саду Ненашковых. Егор и Гриня ждали, сдерживая дыхание. И вот где-то за пожелтевшим заслоном листвы послышался его льстивый, вибрирующий от волнения голосок:
– Я подкрался, смотрю, а они прячут в яму три винтовки, немецкий автомат...
– Немецкий?
– переспросил Витоля. В гугнивом голосе его звучала самодовольная и угрожающая интонация: дескать, ага, попались!
– И пистолет, - воодушевленно врал Митенька.
– И пистолет?!
– обрадовался Витоля.
– А какой?
– Пистолет-маузер!.. Знаешь, такой, как у красных дьяволят... Знаешь, такой - тах-тах-тах-трах!
– Маузер я возьму себе, а автомат и винтовки отдам бате. А их отправят в Германию...
– Отправят, отправят, - поддакивал Митенька дрожащим голоском.
– Сюда иди... вот тут, под обрывом...
Егор и Гриня поднялись из-за куста. Витоля остолбенел, лицо его перекосилось, он, видно, собирался закричать, но Егор рукояткой пистолета ударил его по голове. Витоля, охнув, повалился. Через минуту он лежал у их ног, связанный ремнями, с тряпкой во рту. Гриня замахнулся камнем, целя острым углом ему в висок.
Митенька схватил его за руку:
– Гриня, не убивай!... Не надо... Я боюсь!.. Тот покосился на него шальными глазами:
– Отцепись! Не мы его, так он нас...
– Не дури!
– Егор оттолкнул Гриню. Он нам живой пока нужен. Мы его кой о чем порасспросим.
Гриня отбросил камень, вытер обильно вспотевшее лицо.
У двора Ненашковых раздалось ржание лошадей и грохот телеги. Послышались возбужденные голоса Гордея, Масюты, Афони Господипомилуй. Видно, охота у них была удачной.
Егор взял Витолю за ноги:
– Берите его за руки. Отнесем в подвал, там его никакой черт не найдет... И спокойно, не трусьте. Пойдем по ручью, чтоб следов не осталось.
Вход в подвал едва нашли: за лето он сильно заплелся диким хмелем и травами.
В подвале развязали руки Витоле и вынули кляп из рта. Он пришел в себя, прокашлялся и истерично закричал:
– Отпустите зараз же! У меня дядя - помощник коменданта района. У него друзья - гестаповцы и эсэсовцы!.. Они повесят вас и всю станицу сожгут за меня! А с тебя, гнида паршивая, шкуру живьем сдерут, - грозил он Митеньке. Предатель!
– Это ты предатель Советской власти! Фашистам, врагам Родины продался! закричал Митенька, выпятив узкую грудь и сжимая сухие кулачки.
– И я тебе не служил и не помогал тебе, я служил правому делу и помогал им, вот Егору и Грине...
Они ушли, звякнув кованым засовом.
Запор на дубовых дверях был надежным. Можно было не тревожиться: Витоле из подземелья ни за что не выбраться. Он выл, как пес в дурную погоду, но его вой не пробивался на поверхность.
Засели в подсолнухах на краю огорода Гребенщиковых, позвали Дашу. Она спросила с тревогой: