Во власти огненного наследства
Шрифт:
– Пусть так, хотя, теперь мне больше всего хочется узнать о том, что же все-таки такое с вами произошло. Ну, да ладно. Запретил, значит запретил. Скажи мне, повод для сомнения пришел от кого-то из жителей острова, или снаружи?
– Снаружи, – ответил Серт, и снова потер свое горло.
– О! Это неожиданно, – удивился Бывалый и покачал головой. – Это меняет дело. Тогда, второй вопрос. Если этот человек не из островитян, то как вообще возник разговор о том, от кого родился Атэс? Он сам начал эту тему?
Серт молча кивнул.
– Последний вопрос, парень, – старик даже приподнялся на своем месте и наставил указательный пальцем ему в лицо. – Этот человек имеет какое-то отношение к царю Ятону?
Серта бросило в холодный пот. И хотя в помещении было жарко, у него мороз прошел по коже.
– Так, значит, это правда? – спросил он дрожащим голосом, не отдавая себе отчета в том, что говорит.
Старик почесал затылок и, немного подумав, сказал:
– Значит так. Я пока что тебе еще ничего не ответил. Я лишь задал тебе пару вопросов. Но судя по тому, что с тобой творится, понимаю, что все серьезно. Поэтому, увы, больше я тебе ничего говорить не стану. Я все-таки старик. Мне уже терять нечего. А ты пока молодой. У тебя все жизнь еще впереди. Зачем тебе умирать раньше времени. Так что, иди, дорогой. В путь дорогу. Ты итак сегодня много услышал.
Серту даже стало легче от слов Бывалого. Он с облегчением вздохнул и спросил:
– Последний вопрос, дядя Данель. А почему об этой ситуации, ну, я имею в виду, о том, что произошло с Кратисом и его командой, так мало знают? Как будто бы все умалчивают об этом и не хотят говорить.
– Видишь ли, – старик удрученно покачал головой. – Капитан Анаконда был славным атаманом. И вся его команда, …нас считали лучшими. На нас смотрели, как на пример. О нас слагали легенды. И…, если бы с нами произошло что-то достойное, ну, к примеру, умерли в неравном бою или в схватке с чудовищем, а здесь…, такая странная и ужасная смерть. В общем, посчитали, что это недостойно для таких как Кратис и его людей. И после долгих обсуждений решили постараться это замять и не говорить обо всех деталях этого происшествия. Те, кто знал, с ними итак все было понятно. Но для вас, следующего поколения, зачем вам было знать, что с ними произошло? Сейчас, когда все далеко в прошлом, это уже не так важно. А тогда, о-о! Анаконда – это была легенда! И такая позорная смерть… Вот потому и умалчивают, парень.
Бывалый покачал головой и похлопал Серта по плечу.
– Ну, давай домой. И пусть Неведомый Бог, Который над всеми другими богами хранит тебя.
Тренировался Атэс с упоением. Ему нравилось оттачивать каждое движение, вышлифовывать каждый выпад и отражение, часами фехтовать мечом или копьем, метать ножи, стрелять по мишеням из лука или арбалета, учась быстро и плавно переходить из одного положения в другое. Иногда другие островитяне приходили посмотреть на его тренировки, но предпочитали делать это незаметно, прячась за каким-нибудь кустом, поскольку он очень не любил, когда за ним наблюдали.
Даже, когда над тренировочной площадкой опускалась ночь, Атэс давал глазам привыкнуть к темноте и продолжал заниматься при тусклом свете звезд и луны, оттачивая свое искусство до совершенства. После тренировки, иногда далеко за полночь, он шел к морю и купался в любое время года, даже зимой, смывая с себя и напряжение, и пот.
Иногда, как было и на этот раз, Атэс уходил глубоко в лес и, двигаясь максимально бесшумно, старался увидеть какую-то живую тварь. Особенно удачным считался день, когда он видел конфликт каких-нибудь животных или насекомых, и мог часами наблюдать за ними, стараясь запомнить каждую деталь их движений, каждый нюанс их выпадов, уходов или защитных блоков. Затем он шел тренироваться, стараясь воплотить в своих тренировках увиденное им в живой природе, подражая движениям тех тварей, за которыми он наблюдал.
На этот раз его трофеем был хамелеон.
Случайно заметив эту странную тварь на толстой ветке дерева, Атэс замер на долгое время, ожидая, когда хамелеон начнет движение. Когда же рептилия снова двинулась вперед, парень удивился его столь странной покачивающейся как будто неуверенной походке. Это был крупный представитель своего класса, длиной почти в локоть, и Атэс наблюдал за ним как завороженный больше часа, пока хамелеон не исчез в густой листве верхней части древесной кроны.
Он заметил, что благодаря своей походке рептилия похожа на покачивающиеся на ветру листья дерева. Вернувшись на свою площадку, Атэс начал тренироваться, и много раз во время занятий снова и снова пытался воссоздать качающуюся походку хамелеона, понимая, что такие движения в бою могут полностью обмануть и дезориентировать противника в отношении его намерений. Оказалось, что странная походка дает большую нагрузку на мышцы голени и стопы, и к вечеру ноги у Атэса просто гудели от приложенных усилий.
Время бежало быстро, и когда он почувствовал, что на сегодня хватит, была уже глубокая ночь.
В ярком свете почти полной луны тропинка была хорошо различима, и Атэс, пробежавшись до моря легкой трусцой, с удовольствием нырнул в прохладную соленую воду.
Освежившись, он не спеша зашагал домой, ощущая во всем теле приятную усталость. Сейчас его никоим образом не беспокоило все то, что с ним произошло за последние несколько дней. Его мысли были умиротворенными, а на сердце царил покой.
Дойдя до того места, где тропа сворачивала к его дому, он вдруг услышал чьи-то шаги, и тут же шагнул за дерево, просто потому, что ему ни с кем не хотелось встречаться. Однако, когда идущий приблизился, Атэс вдруг узнал в нем своего приятеля, который медленно и устало брел по дороге и почему-то размахивал руками.
«О, Серт! В такой поздний час!? Откуда это он?» – подумал он и тут услышал, как тот довольно громко бубнит себе под нос.
– …Смертью он мне угрожает. Выискался принц на мою голову. А мне живи теперь с этим. И ведь Бывалый так и не сказал, от кого он, хотя, судя по его реакции, дело здесь нечисто. Явно непросто так весь этот сыр-бор. Но я этого точно выяснять не буду. Мне моя жизнь пока дорога. Друг называется…
Незаметно выйдя из-за дерева, Атэс пристроился за приятелем и, шагая максимально бесшумно, пошел вслед за ним.
– Что вот мне теперь делать? – продолжал недовольно бубнить Серт, усиленно жестикулируя и высказывая свои мысли вслух. – Он ведь точно узнает, что я был у старика, и ведь, он же, наверное, даже не станет выяснять, о чем я с ним говорил. Просто пришьет меня, и все. И не докажешь ничего. Что мне теперь… с острова бежать?
– О ком это ты, дружище? – неожиданно поравнявшись с ним, громко спросил его Атэс. – Не обо мне ли?
Вскрикнув, Серт отпрыгнул и, увидев друга, замахал на него руками, как на нечистого, и издавая странные звуки, что-то вроде: «Оией-еой-ой», и стремглав бросился бежать.
– Стой! Подожди! Куда ты? – Атэс бросился за ним вдогонку. – Это я. Все хорошо. Да, остановись ты.
Серт продолжал нестись, ничего не слыша, не разбирая дороги и вопя как ненормальный, поэтому Атэс в какой-то момент, изловчившись, сделал другу на бегу подсечку, и тот кубарем полетел на землю.
– Не трогай меня! Уходи! Не прикасайся ко мне! Во-он! – завопил он, отмахиваясь от друга и смешно пятясь назад.