Во власти огненного наследства
Шрифт:
Атэс остановился и посмотрел другу в глаза. Его взгляд был серьезным и глубоким. Затем он продолжил путь и задумчиво проговорил:
– Не знаю, смогу ли я объяснить, что со мной происходит все это время. С момента нашего разговора с Эмилем я столько всего передумал. …Получается, что я – царский сын. И… разве может царский сын быть лживым? Хотя, с другой стороны, а разве царские дети не лгут? Конечно же, лгут, но… по идее, не должны, если, конечно, они понимают, кто они… В общем, не знаю. Все как-то поменялось. Мне теперь просто не хочется делать многое из того, что раньше казалось обычным и приемлемым.
Серт усмехнулся и ответил так, будто все, что только что было сказано, это где-то на луне.
– Ты чего-то сильно запарился, приятель! Вот смотри: я лучший друг царского сына, но я же не парюсь!
Они оба засмеялись, и Атэс сказал:
– Пойдем ко мне, что ли?
– К тебе?! Не-е! Я к тебе боюсь.
– Боишься! Почему?
Чуть подумав, Серт сказал:
– Ай, ладно. Попробую, как и ты, сказать правду. Я…, короче, это…, не …в общем, …я неравнодушен к Фелиции.
– О! – удивился Атэс. – Я не разу не замечал. Ну, тогда тем более пойдем ко мне. Может быть, и она к тебе тоже неровно дышит?
– А если нет?
– Не важно, Серт. Боги любят смелых.
– Мне кстати Бывалый рассказал про Бога, который над всеми другими. Ты об этом слышал?
– Слышал. Он мне тоже рассказывал.
– И что ты об этом думаешь?
– Пока не знаю. Но… это интересно.
– Как он, кстати, умер? Если конечно, …об этом уместно говорить сейчас.
Чуть подумав, Атэс решил все рассказать другу, и так, непринужденно беседуя, они незаметно для себя пришли домой, где их уже ожидал вкуснейший обед.
Когда посланник со свитком подошел к дому Дария, друзья разбирали технику обороны на шестах.
– Нет, вот это движение у него было другим, я это точно помню, – говорил Эмиль хозяину. – Смотри. Прямой выпад, и вот такой интересный увод в сторону. Короткое с небольшим усилием, но при этом очень эффективное. Хочешь? Попробуй сам.
– Хм! Действительно! Но, малейшая неточность, и ты попал.
– Да, в том-то и дело. Видимо, у него это отточено до тонкостей. Усилие ровно настолько, чтобы отвести удар и тут же контратаковать.
– Да-да. Он мастер. А этот двойной выпад ты заметил? Первый как бы обманный, а затем сразу второй…
Стоя у калитки, посланник кашлянул и постучался.
Увидев его первым, Эмиль увернулся от выпада Дария и дал ему знак, что борьба окончена
Повернувшись к гонцу, он спросил:
– Что-то случилось?
– Господа, вам письмо.
– От кого? – Дарий быстро подошел, взял у гонца свиток и стал его разворачивать, а Эмиль, отдав гонцу соответствующую плату, спросил его:
– Ты отправишься обратно на Крит или останешься здесь?
– Поеду обратно, господин.
– Когда?
– Завтра после полудня.
– Тогда зайди часа за два, мы передадим с тобой ответ, – сказал Дарий.
– Хорошо, господин, – кивнул гонец, и удалился, а Дарий громко прочитал вслух содержимое свитка:
«Человек называемый Атэс с похожими приметами на Крите не живет, но время от времени бывает на острове. Чаще всего на базаре в Кидонии, реже в Кноссе. В остальных городах замечен не был. Прибывает на большом грузовом судне, называемом Бегемот. Иногда закупает товар, иногда привозит груз гончарных изделий. Бывает в сопровождении разных лиц».
Он поднял глаза на Эмиля, какое-то время молча смотрел на него размышляя, а потом предложил:
– Ну, что, вычислим этого Бегемота и направим на него гражданскую проверку?
– И что нам это даст?
– Узнаем, откуда они. Почему они скрывают свою настоящую принадлежность? Непорядок! Зачем им называться критянами, если они не с Крита? Значит, есть, что скрывать!
– Но, насколько я понимаю, – задумчиво спросил Эмиль, – у нас цель – узнать, является ли этот Атэс сыном Ятона и твоим братом?
– Да, конечно.
– Тогда, если они скрывают свою принадлежность, и за этим есть какая-то причина, ну, скажем так, не совсем правильная, и… если вдруг этот Атэс окажется действительно твоим братом, не создадим ли мы ему проблемы этой …э-э, …проверкой?
– Хм…! То есть, ты хочешь сказать, что, если окажется, что он неблагонадежен, я должен это покрывать? Я же римлянин, в конце концов! И я не собираюсь покрывать беззаконие, даже если речь идет о моем двоюродном брате! – горячо возразил Дарий.
– Ладно-ладно, нет проблем, честолюбивый ты мой хозяин. Но, …что тогда мы будем делать? Направим проверку?
Дарий не ответил. Какое-то время он ходил взад и вперед размахивая шестом и приводя свои мысли в порядок, а затем сказал:
– Ладно. С проверкой мы повременим. …Пока. …Никому и ничего говорить не будем, а все, что касается расследования, проведем в частном порядке. Как считаешь? Так будет лучше?
– Думаю, да.
– Тогда неси сюда свиток, и я напишу ему ответ.
Глава 14
День выдался прекрасный.
Гости разъехались, и теперь Ятон чувствовал себя спокойно.
В последнее время, видимо, в силу своего возраста, он стал сильно уставать от торжественных событий и большого скопления людей, и с нетерпением ждал, когда все разъедутся и оставят его в покое. Его супруге, напротив, нравилась вся эта праздничная суета, связанная с днем рождения сына.
Ятон вспомнил, что после его визита к Сакхун, когда правда о привороте открылась, Астэр действительно попыталась завоевать его по-настоящему. И надо было отдать ей должное, у нее это получилось. Видимо, опустошенное сердце царя нуждалось в любви и заботе, и ему было проще открыть его той, которая уже стала частью его жизни, и к которой он уже привык, чем искать каких-то новых отношений. К тому же, у них был общий ребенок, доставляющий им обоим немало радости. Ятон любил Люциуса, проводил немало времени, играя с ним, и считал, что, хотя бы ради него ему стоит иметь хорошие отношения с Астэр. Поэтому случилось то, что случилось, вскоре он вновь полюбил свою жену, или, по крайней мере, ему так казалось. Во всяком случае, как женщина, она его вполне устраивала. Она умела следить за собой, и была всегда безупречна внешне. Она могла быть хорошей помощницей, которая всегда была рядом и чувствовала, что ему нужно, как мужчине. Она обладала тонким чувством такта, и знала, как и с кем нужно говорить. Да, в ней не было той внутренней кротости, ощущаемой на уровне интуиции, которая была в Камилле, но при этом Астэр всегда была послушна его воле, и с готовностью исполняла то, что он говорил. Ему казалось, что их отношения стабильны, и он может считать себя рядом с ней вполне счастливым.