Воин-Тигр

Гиббинс Дэвид

–  Это кожа бактриана, распространенного в этих краях вида верблюдов. Выделке не подвергалась, шкуру снимали с только что убитого животного. По словам Алтаматы, в подобных случаях кочевники вымачивают кожу в моче, чтобы она не теряла мягкость.
– Катя понюхала комок: - Запах чувствуется до сих пор. Наверное, благодаря такому способу обработки она и сохранилась. Мы нашли ее под камнями, в изножье могилы.

Она вынула планшет и продемонстрировала всем фигуру, сплошь состоящую из треугольников и параллелограммов, - ни дать ни взять оригами.

–  Я взяла этот экскиз из отчета о раскопках одного римского форта на границе с древней Германией. Если легионер усваивал какой-нибудь ремесленный навык, то следовал образцу всю жизнь, особенно если речь шла о проверенных моделях вроде этой.

Костас уставился на рисунок.

–  Ну ладно, Катя. Сдаюсь.

–  Ох уж эти верблюды, - с широкой улыбкой объявил Джек.
– Когда у римского легионера туго с экипировкой, верблюд для него не вьючное животное и не замена лошади, а сырье для изготовления обуви.

–  Обуви!
– воскликнул Костас.
– Ну конечно же! Вот эти торчащие концы - остатки ремней.

–  Перед нами так называемые caligae,– продолжал его друг.
– Такие были на каждом легионере, куда бы он ни направлялся. Классическая модель устоялась примерно в эпоху Юлия Цезаря, когда эти ребята проходили начальную подготовку.

Он склонил голову и принюхался. Катя не ошиблась. Запах пережил тысячелетия. Его охватило непередаваемое чувство, захлестнуло образами прошлого. На долю секунды Джек все ощутил как наяву - вонь пота, адреналина, страха, сладковатый душок гниения. Так пахнет от человека перед лицом смерти, когда заявляет о себе животное начало.

Подняв глаза, он заметил, что Алтаматы куда-то запропастился. Со стороны юрты поплыл новый запах. Джек собрался с духом. Похоже, пора нарушить собственное профессиональное табу и выпить чего-нибудь покрепче. Чем крепче, тем лучше. Можно даже поднять тост за киргизский народ. На него с едва читаемой улыбкой на губах глядела Катя.

–  Ну как, ты готов оказать Алтаматы великую честь и отведать баранины, приготовленной по киргизским традициям в знак уважения к нашим гостям?

Сглотнув комок, Джек кивнул. Она знала. Внезапно к Кате вернулась прежняя серьезность.

–  А потом нам надо будет подняться вон на тот холм. Мне нужно еще кое-что тебе показать. Ты был прав насчет того купца. Он и в самом деле вез с собой одну вещь, которая ему не принадлежала. Ее ценность просто неизмерима. Возможно, нам прдстоит охота за сокровищем, о котором ты не мог и мечтать.

Глава 15

Два часа спустя Джек и Костас взбирались вслед за Катей по каменистому склону на западном краю озера. Внизу петляло ущелье, где-то вдали изломанный ландшафт переходил в равнины центрального Кыргызстана. Стоял ранний вечер, солнце почти уже село, но близилось полнолуние, и озеро заливало жутковатое свечение. Присмотрев для себя уступ, Катя присела. Друзья устроились по обе стороны от нее и окинули взглядом мерцающую водную гладь. На отдалении послышался рев дизельного двигателя, поплыли клубы дыма - Алтаматы заводил трактор. Раскачиваясь и подпрыгивая на неровной грунтовке, "Наффилд" покатил обратно к юрте. Повсюду, на сколько хватало глаз, из земли торчали огромные каменные глыбы - словно рвалось на волю несметное безликое войско.

Мысли Джека вернулись к горстке людей, проходивших этим перевалом две с лишним тысячи лет назад. Людей, сохранивших жгучую преданность вличайшему своему символу - орлу легиона. Они не пожалели времени, чтобы высечь его на надгробном камне, хотя в здешних краях некому было вдохнуть в него смысл, кроме хотя в здешних краях некому было вдохнуть в него смысл, кроме них самих. Джеку вспомнился рассказ Прадеша. В Кашмире капитану и его людям пришлось вступить в бой с пакистанскими частями за обладание голым горным плато. Старая, как мир, солдатская премудрость: если сражаться, то не во имя каких-то высоких целей, а за товарищей, за воинское братство. Он прищурился. Интересно, казалось ли небо столь же близким, когда к нему поднимали взоры римские солдаты, обжигал ли их лица ветер? На миг вместо потрепанной кучки беглецов перед мысленным взглядом Джека предстал стройный легион на марше. Воины-призраки неотступно следовали за товарищами с самого поля битвы при Каррах, однако здесь, в одном шаге от Елисейских полей, их присутствие должно было ощущаться, как никогда, сильно…

Костас протянул ему кружку, прихваченную из юрты, но он решительно замотал головой:

–  Спасибо, не надо.

В ноздри ударил запах кислого молока. Во время пиршества Джеку удалось-таки не опозориться, поскольку ему как почетному гостю полагались самые лучшие куски с бараньей головы - к счастью, безвкусные и жесткие, как резина. От дальнейшего его спасла Ребекка: едва Алтаматы принялся раскладывать по тарелкам тушеную баранину, от нее поступил вызов на спутниковый телефон. Вместе с трубкой он прихватил и свою порцию мяса, старательно изображая зверский аппетит. По возвращении на его тарелке недвусмысленно высилась кучка хрящей. Повинуясь старинному обычаю, с которым их познакомила Катя, он даже бросил хрящики обратно в котел, чтобы те стали помягче. Костас, с видом невинного младенца посматривая на него из-за низенького стола, вооружился было половником, но под убийственным взглядом коллеги тут же сник. На сей раз Джеку повезло, однако угроза отнюдь не миновала. Достойно справившись с первым испытанием, он обрек себя на дальнейшие трапезы. На миг ему померещилось, будто на него устремлены глаза всего киргизского народа. А в тарелку тем временем плюзались все новые и новые куски жира и мяса…

Джек посмотрел на часы. Вертолет заберет их примерно через час.

–  Ты хотела еще что-то нам показать, - напомнил он Кате.

Кашлянув, девушка взглянула на книгу у себя в руках и приступила к рассказу:

–  Хорошо. На годы, когда в эти края наведались наши легионеры, пришелся расцвет самой могуществоенной империи Запада. Легионы Красса покинули Италию, когда Рим еще был республикой, незадолго до гражданских войн. Однако тридцать лет спустя, на момент их побега из Мерва, власть на Римом уже перешла в руки его первого и наиболее выдающегося императора - Октавиана Августа. Не стоит видеть в наших легионерах римских эмиссаров. Возможно, они даже и не подозревали о существовании Августа. И все-таки благодаря им, пускай без их вдеома, протянулся своеобразный мостик между Римом и величайшей империей Востока, возникшей в Китае двумя веками ранее. Я веду речь о Чжэне - привителе династии Цинь, под началом которого Китай стал единым государством. Он владстовал с 221 по 210 год до нашей эры и вошел в историю как Шихуанди, Первый император.

–  Апрень, штамповавший терракотовых воинов, - вставил Костас.

Катя кивнула.

–  Их похоронили рядом с его мавзолеем - величайшим из неизученных некрополей, известных человечеству. Быть может, в преувеличенных слухах об императорской гробнице лигеонеры разглядели свет в конце туннеля. Думаю, именно россказни о ее несметных сокровищах заставили римлян пуститься в долгий путь на восток, когда они вырвались из парфянского плена. Чуть позже мы к этому вернемся. А теперь скажи-ка мне, Джек, о чем говорят тебе слова Res Gestae?

–  Это переводится с латыни как "совершенные мной деяния", - откликнулся Джек.
– Так назывался перечень достижений Августа, который после его смерти увековечили на бронзовых досках и распространили по всей империи. Военные успехи, строительные проекты, благотворительность, законы и так далее. Досье на человека, который всегда видел себя "первым среди равных" - гражданином, временно взявшим на себя груз власти во имя реставрации республики. В первую очередь речь шла об установлении мира, так называемого Pax Romana. Отсюда выросла идея Pax Britannica,³⁶ с которой люди вроде моего прапрадеда уверовали в благородство своих целей, в реальность "милосердной" империи.