Воин-Тигр
Шрифт:
– Да, но гробницу Первого императора в Сиане тоже обчистили, - пробормотал Костас.
– Причем руками ее же сторожа, если история с камнями - не выдумка.
Привстав, Дэек окинул вхором берег. "Зодиака" пока не было видно. Тогда он снова сел и принялся натягивать костюм.
– Ну а все-таки куда именно мы направляемся?
Костас показал ему другую страницу на планшете:
– Вот, распечатка с навигационного компьютера. Курс берем на два часа, полкилометра не доплываем до берега. Там небольшой залив, у воды имеется несколько построек.
Джек поставил ладонь козырьком:
– Ага, вижу.
– Вот там-то профилограф и показал наличие древних стен.
– А с советскими данными никаких расхождений?
– Все в точности как рассказывал Алтаматы. Его слова мне передала Катя, но уж ей-то нечего скрывать.
Брови Джека поползли вверх. После короткой паузы он заговорил:
– Ну что ж, попробую окончательно развеять
– Давай сразу перейдем к советскому периоду.
Кивнув, Джек стал просовывать голову в резиновый ворот костюма.
– Путешественники ушли, но легенды лишь набирали силу. Фантазеры-нацисты видели в этих краях древнюю родину арийцев, уверовав в местные легенды, наделявшие Иссык-Куль и его окрестности особой чистотой, уподоблявшие их небесам на земле. В 1950-х Советы начали тестировать здесь торпеды, и впервые на дне озера побывали водолазы. Как мы еже знаем, во время одной из поисковых операций они наткнулись на нечто необычное - этим вопросом даже заинтересовалось Министерство внутренних дел. Впрочес, с приходом к власте Хрущева, в начале шестидесятых, у правительства появились более важные заботы - например, "холодная война". Прошло еще несколько десятилетий, слухов и легенд только прибавилось. Какой-то бишкекский профессор даже заикнулся об Атлантиде. Тогда к Иссык-Кулю начал проявлять интерес отец Кати.
– Ох уже эти семейные узы! Я так и знал.
– Разумеется, тот профессор ошибался. Ну а руки Катиного отца до Иссык-Куля дотянуться не успели. С нашей помощью все его планы два года назад пошли прахом.
– Что еще известно Алтаматы о советских исследованиях?
– В военных архивах зафиксированы лишь координаты находки. На дне лежит толстенный слой ила, и непонятно, нашли они тогда торпеду или нет. Правда, по Караколу - соседнему городку, населенному в основном сотрудниками базы, - поползли слухи. Рассказывали, будто под иловыми наносами обнаружили какие-то древние стены, украшенные резными изображениями в китайском стиле. И не просто стены, а грандиозный входной портал… В Караколе есть деревянная мечеть, построенная около века назад дунганами - китайскими мусульманами, изгнанными из родной страны. В ней много от типичного китайского храма - драконы на карнизах и так далее. Судя по всему, присутствие дунган придало легенде о Чингисхане дополнительный вес. Скоро за эту идею ухватятся туристические компании и сделают из нее посмешище - установят на городской площади гигантские статуи Чингисхана в советском духе. По мнение Кати, это всего лишь вопрос времени. А ей бы хотелось, чтобы правительство вкладывало деньги в реальную археологию, а не в глупые мифы, ведь у петроглифов есть отличный потенциал стать достоприемечательностью мирового значения.
Костас перевернул страницу на планшете и показал Джеку еще одну распечатку.
– Что бы там ни углядели водолазы, с показаниями глубинного профилографа это вполне согласуется. Прежде всего от берега линейно отходят глубокие борозды - там, где речная вода размыла породу. Ребекка первой заметила, что один из каналов на дне имеет подозрительно правильную форму. Фактически - перевернутая буква "V", стоящая вершиной на берегу.
– Так выходит, честь открытия принадлежит Ребекке? Она мен этого не говорила.
– Да она ведь у нас скромница. Вся в тебя.
Джек приподнял брови.
– А вот и нет, просто у нее есть задача поважнее - не уйти от бригады морских десантников неизбалованной.
– Все эти ребята, как на подбор, - настоящие джентльмены.
– Мне бы пока не хотелось, чтобы в погружении участововали военные водолазы, - посерьезнел Джек.
– Достаточно нас самих.
– У них и так дел невпроворот На территории порта до сих пор могут оставаться мины замедленного действия и ядерные реакторы на заброшенных судах. Официально в той зоне, куда мы сейчас направляемся, находиться запрещено. Пока до нее доберутся специалисты, пройдут месяцы. Так что действуем на свой страх и риск. Сам ведь знаешь - советские водолазы сунулись в тот район только из-за торпеды, но ее так и не удалось найти.
Джек набрал воды из озера и побрызгал на шлем.
– А водичка теплая. Самое то.
– Если на глубине станет еще теплее, я выпрыгну на берег быстрее, чем ты успеешь сказать "счетчик Гейгера".
– Так наши костюмы и предназначены для радиационной защиты. Ты ведь сам их разработал.
– И все равно нужно будет потом как следует почиститься.
– На Гавайях?
Костас просиял.
– Наконец-то ты сам произнес это слово. И без моей подсказки!
Джек вновь оглядел озеро. В заливе вода имела ярко-голубой оттенок - точно как прожилки ляпис-лазури в афганской штольне. Но здесь, вдали от берега, все было иначе. В лучах солнца, повисшего высоко над горизонтом, поверхность Иссык-Куля радужно переливалась. То ли вода тут обладала какими-то особыми свойствами, то ли сказывалась прекрасная освещенность, но со стороны казалось, будто озеро поглощает свет и отражает его с глубины двух-трех метров - как если бы там лежал слой расплавленного серебра. Опустив глаза, Джек не увидел собственного отражения. А жидкий металл упрямо твердил о своей реальности, словно откуда-то снизу в озеро поступала ртуть. Он перевел взгляд на берег. У входа в залив, в нескольких сотнях метров от них, неподвижно стояла высокая цапля. Какое-то время она оставалась невозмутимой, как статуя, потом погрузила клюв в воду. Джеку вспомнилось, как несколько месяцев назад на выставке терракотовых воинов в Лондоне они с Ребеккой смотрели на элегантную бронзовую птицу, некогда украшавшую береговую композицию в мавзолее Первого императора. Джек обратил взор на горную панораму, раскинувшуюся на юге. От ее величия захватывало дух. Снежные пики, отражаясь в воде, сияли такой ослепительной белизной, что пришлось приставить ладонь к глазам. Горы парили в воздухе, точно миражи из другого измерения.
Костас слегка поддел его локтем.
– Меня с самого Афганистана беспокоит одна вещь, - начал он.
– Судьба Ховарда нам теперь известна, а вот о его спутнике так не скажешь. В шахте не оказалось и следа священного велпу, прихваченного Уохопом из джунглей. Даже если Ховард в минуту смерти и держал трубку в руках, потом ее кто-то забрал. Вряд ли речь тут идет о злодеях китайцах - иначе они давно бы нашли камень, и все обернулось бы совсем по-другому. В такла-маканской цитадели Шан Юна сиял бы на потолке самоцвет бессмертия, а сам он сидел бы и сторил планы мирового господства.
Джек кивнул. С отъезда из Афганистана его мысли в основном крутились вокруг Прадеша - инстинкт самосохранения уступил место заботе о друге. Только удостоверившись, что раненый наверняка выкарабкается, он позволил себе задуматься об остальном - о мужчине, которого застрелил, о мальчике-смертнике. Гибель снайпера никак его не задела, при мысли о ребенке душа словно цепенела - как если бы о взрыве рассказали в теленовостях. Шок еще напомнит о себе, но позже. Ощущения, охватившие го при виде останков Джона Ховарда, были до сих пор живы - точно он переживал эти минуты заново, а время разобраться в себе еще не пришло. Однако участь Уохопа не давала ему покоя все те часы, что катер нес их по озерным водам. Удивительным образом пути многих людей - римских легионеров, Ховарда и Уохопа, древних торговцев и их самих - сошлись в некой мистической точне за горизонтом, та, где вставало солнце над Хрисой - легендарной страной золота, упомянутой в "Перипле".
Он повернулся к другу:
– Помнишь книжку Вуда, "Исток реки Окс"?
– Само собой. И заметки Ховарда с Уохопом - тоже.
– Как обнаружила Ребекка, одна такая запись имеется и на странице с картой, в начале книги. От долины Окса на северо-восток указывает стрелка, рядом карандашом написано два слова - Иссык-Куль (подчеркнуто) и Пржевальский.
– Тот российский путешественник?
Джек кивнул.
– Собственно говоря, он и умер в этих краях - от тифа, в 1888 году. Ребекка провела небольшое расследование. Оказывается, незадолго до смерти Николай Михайлович побывал в Лондоне и выступил с лекцией в Королевском институте вооруженных сил - в рамках той же программы, что и Ховард с его рассказом о римлянах. Это случилось буквально за несколько дней до того, как Уохопа вызвали обратно в Индию, так что лекцию Пржевальского они посетили вместе. Ее основной темой был редкий вид лошадей, обнаруженный Николаем Михайловичем в Монголии; несколько слов он обронил и о скакунах, исходящих кровавым потом. Затем лектор поведал о том, как добирался до Иссык-Куля, какие слухи ходят в народе о его сокровищах. Кое-что рассказал он и про Тянь-Шань, про свои приключения в сердце гор. Уохопа, надо думать, его истории просто завораживали - он ведь и сам страстно увлекался альпинизмом.