Волчицы из Машкуля
Шрифт:
— Хорошо, хорошо, Куртен, — сказал молодой барон, — отдай мне собак, я отошлю их маркизу, но не затем, чтобы он пригласил меня в замок. — Ты не прав в своих предположениях, — а потому, что с соседями надо жить в дружбе.
— Ну, тогда будем считать, что я ничего не говорил… Но все равно, барышни Суде — прехорошенькие девушки! А что касается возмещения убытков…
— Ах, верно, — улыбаясь, сказал молодой барон, — это более чем справедливо, вот тебе за ущерб, причиненный собаками, которые забежали на мою землю и съели половину зайца, убитого Бертой.
И он отдал арендатору все, что было у него в кошельке, то есть три или четыре луидора.
Его счастье, что там было так мало: окрыленный надеждой проникнуть в замок Суде, он отдал бы Куртену вдесятеро больше, окажись у него в кармане больше денег.
Куртен бросил оценивающий взгляд на несколько луидоров, полученных в возмещение убытков, и, передав поводок молодому человеку, удалился.
Но, отойдя на несколько шагов, он повернул назад.
— А все же, господин Мишель, — сказал он, снова приблизившись к хозяину, — не надо вам водить дружбу с этими людьми. Запомните, что я вам рассказал о господах из Торфу и Монтегю: и двух недель не пройдет, как поднимется большой шум, господин Мишель, это я вам говорю.
И на этот раз Куртен удалился окончательно, напевая «Парижанку» — к словам и мелодии ее он питал особое расположение.
Молодой человек остался один с двумя собаками.
X
ВСЕ СКЛАДЫВАЕТСЯ НЕ СОВСЕМ ТАК, КАК МЕЧТАЛ БАРОН МИШЕЛЬ
Сначала наш влюбленный собирался последовать первому совету Куртена, то есть отправить собак маркизу с Рыжиком или Лаской — слугами, работавшими на ферме и в замке; своими прозвищами, под которыми Куртен представил их нашим читателям, первый их них был обязан слишком яркому цвету шевелюры, а второй — сходством лица с мордочкой зверька, героя одной из самых очаровательных басен Лафонтена.
Однако поразмыслив, молодой человек решил, что в этом случае маркиз де Суде может ограничиться письменным изъявлением благодарности без всякого приглашения.
Если бы, на его несчастье, маркиз поступил именно так, возможность попасть в замок была бы упущена; пришлось бы ждать другого случая, а он выпадает не каждый день.
Если же, напротив, молодой человек отвел бы собак сам, его непременно пригласили бы: коль скоро ваш сосед был настолько любезен, что прошагал шесть или семь километров и лично сам доставил вам собак, которых вы считали пропавшими и которыми вы дорожите, его нельзя отпустить просто так, не пригласив передохнуть или даже, если время позднее, переночевать в замке.
Мишель достал часы: они показывали начало седьмого.
Мы уже говорили, кажется, что г-жа баронесса Мишель сохранила, а точнее, приобрела привычку обедать в четыре часа пополудни. В доме ее отца обедали в полдень.
Таким образом, у молодого барона было достаточно времени, чтобы сходить в замок, если бы он решился на это.
Но пойти в замок — значило принять трудное решение, а смелостью, как мы уже сообщали читателю, Мишель на обладал.
Четверть часа ушло на мучительные колебания. К счастью, в начале мая солнце заходит только в восемь часов вечера — следовательно, до наступления темноты оставалось еще полтора часа.
Впрочем, приличия позволяли явиться в замок и в девятом часу.
Но девушки ведь целый день были на охоте, устали, вдруг они рано лягут спать?
А молодой человек желал повидаться вовсе не с маркизом де Суде. Ради одного маркиза он бы не прошел шесть километров, тогда как для того, чтобы увидеться с Мари, мог бы, кажется, прошагать сотню льё!
Он решил не мешкая отправиться в путь.
Но тут молодой человек заметил, что он без шляпы.
Однако если бы он зашел домой за шляпой, то мог там натолкнуться на мать; начались бы расспросы: куда он идет, чьи это собаки?
Шляпа была ему ни к чему, отсутствие шляпы легко объяснить поспешностью: скажем, ее унесло ветром или же зацепило веткой, и она покатилась в овраг, а он из-за собак не смог ее подобрать.
Отсутствие шляпы грозило куда меньшими затруднениями, чем возможное объяснение с баронессой.
Поэтому молодой человек ушел без шляпы, ведя на поводке собак.
Не успел он пройти нескольких шагов, как стало ясно: чтобы добраться до замка Суде, ему не понадобится, как он рассчитывал, час с четвертью.
Как только собаки узнали дорогу, на которую свернул их вожатый, ему пришлось уже не тянуть их за собой, а удерживать.
Они учуяли псарню и натягивали веревку изо всех сил; если бы их впрягли в легкий экипаж, они домчали бы барона Мишеля за каких-нибудь полчаса.
Следуя за ними, молодой человек мог одолеть это расстояние за три четверти часа — надо было только бежать.
Поскольку нетерпеливое желание собак добраться до дома совпадало с его собственным, он не удерживал их.
Пробежав минут двадцать, они оказались в Машкульском лесу, через который вела самая короткая дорога, надо было только срезать угол на треть ширины леса.
В лес можно было войти, поднявшись на довольно крутой пригорок.
Молодой барон легко взбежал на него, однако, оказавшись на вершине, почувствовал, что ему надо отдышаться.
Собаки же такой потребности не ощущали.
Они не скрывали желания продолжить путь.
Барон воспротивился этому желанию, выгнувшись всем телом назад, в то время как они тянули его вперед.
Согласно одному из основных законов механики, две равные силы уравновешивают друг друга.
Молодой человек обладал недюжинной силой, и ему удалось сдержать собак.
Воспользовавшись остановкой, он достал платок и вытер лоб.
Пока он вытирал лоб и наслаждался прохладой, которую навевало ему дыхание вечера, ему показалось, что ветер донес издалека чей-то призывный крик.
Не он один услышал этот крик: ответом ему послужил долгий тоскливый вой, какой издают обычно потерявшиеся собаки.