Волшебники Гора
Шрифт:
— А ну живо ножи в ножны убрали, — рявкнул на них я.
Они не стали рисковать и быстро выполнили мой приказ, чему я был, признаться только рад, не будучи уверен в реакции Марка. В конце концов, мой друг родился на Горе, а не на Земле. К тому же, он был из касты Воинов, а, следовательно, подчинялся кодексам, которые в ситуации подобного рода, когда на тебя направлено обнажённое оружие, только поощряют напасть и убить. Кроме того, хотя он и заявил о двоих, но я видел, что реально он мог достать, по крайней мере, троих. Первого прямым ударом, затем, вытаскивая клинок
— Теперь передай кошелёк и вуаль, — не сводя с вожака взгляда, потребовал я.
— Сначала освободите Деция, — попробовал ставить условия тот.
— Я не торгуюсь, — предупредил я, и парень почёл за благо шагнуть вперёд, протянуть руку и положить кошелёк на мостовую.
Затем он кивнул второму, который держал вуаль. Тот, также осторожно, опасливо посматривая в сторону Марка, положил вуаль рядом с кошельком. Потом, как только оба они отступили назад, к своим подельникам, я выпустил руку их менее удачливого товарища, Деция, как выяснилось. Он тут же отскочил от меня, спрятавшись за спинами остальных, держась за своё запястье.
— Отдайте мне мою вуаль! — потребовала женщина, выходя вперёд.
Как только я вручил ей столь ценный для неё лоскут ткани, она сразу отвернулась, приспосабливая его на место.
— Поднимите мой кошелёк, — сказала она, всё так же стоя спиной к нам. — И отдайте его мне.
Кошелёк я поднял, но отдавать не спешил. Я присмотрелся к группе мальчишек, которые удалившись от нас ярдов на сорок собрались вокруг Деция, баюкавшего свою руку. Нисколько не сомневался, что запястье его всё ещё болело.
— Отдайте мне мой кошелёк! — потребовала женщина.
Но я не ответил, глядя в сторону группы мальчишек. Запястье Деция сломано не было, да я и не собирался этого делать. То один, то другой из них время от времени посматривали в нашу сторону. Честно говоря, я сомневался, что они решаться возвратиться, хотя был уверен, что Марк, возможно, только приветствовал бы это. Его меч всё ещё был обнажён. Также, я не думал, что теперь их заинтересует дальнейшее преследование женщины.
Внезапно я почувствовал, что рука женщины вцепилась в кошелёк, и моя собственная рука, почти автоматически сжалась. Её глаза, сердито сверкнули поверх непрозрачной уличной вуали, уже закреплённой на своём законном месте.
— Отдайте его мне! — потребовала она.
— Похоже, зря мы вмешались, — сухо сказал Марк, вбрасывая меч в ножны.
— Отдайте, это моё! — снова потребовала женщина.
— Вы невежливы, — сообщил я женщине, пытавшейся изо всех сил вытащить кошелёк из моей руки.
— Неужели Вы не благодарны? — осведомился
— Выражать благодарность унижает свободную женщину, — заявила она.
— Я так не думаю, — заметил я.
— Разве вам не платят за вашу работу? — спросила женщина.
— А разве Вы не благодарны? — вопросом на вопрос ответил я.
— Я не рабыня! — попыталась возмутиться незнакомка.
— Итак, Вы не благодарны, — сделал вывод я, поднимая руку с кошельком.
— Да, — зло проговорила она. — Я благодарна! А теперь, отдайте его!
— Ага, — усмехнулся я. — Значит, Вы можете оказаться рабыней.
— Нет! — воскликнула женщина.
— Что Ты думаешь об этой свободной женщине? — поинтересовался я у Марка.
Она сердито фыркнула, но кошелька не выпустила.
— Как по-твоему, она стала бы более воспитанной, — спросил я, — если бы была раздета?
— Думаю, да, — ответил мой друг, — особенно, если бы она была ещё заклеймена и в ошейнике.
— О да, тогда бы она точно изучила мягкость, в противоположность своей твердости, — не мог не согласиться я.
— Добиться этого было бы, прежде всего, в её интересах, — усмехнулся он.
— Точно, — кивнул я.
Женщина наконец выпустила кошелёк и отступила на шаг назад. Теперь её глаза были широко распахнуты.
— Возможно, она — одна из тех женщин, которых лучше держать в конуре, — предположил я, — и выпускать только тогда, когда потребуются её услуги.
— Ты имеешь в виду тот тип надменных шлюх, — уточнил юноша, — которые очень быстро теряют свою надменность, оказавшись в неволе?
— Пожалуйста, — сказала она. — Отдайте мои деньги.
Но я никак не отреагировал на её требование.
— Верните их мне! — сердито крикнула женщина.
— Неужели Вы не хотели бы изучить мягкость, вместо своей твердости? — спросил я, насмешливо глядя в её сердитые глаза. — Оказавшись в неволе женщины быстро учатся этому.
— Просто это в их интересах, — объяснил Марк.
— Правильно, — согласился я.
— Уверен, Вы задавались вопросом, каково это было бы, быть рабыней, не так ли? — поинтересовался у неё мой друг.
У дамочки даже дыхание перехватило. Слишком очевидно было то, что она рассматривала такие вопросы.
— Но тогда, Вы можете оказаться недостаточно привлекательной для того, чтобы быть рабыней, — предположил я.
Женщина промолчала, и я забросил её кошелёк себе под тунику.
— Ой! — вскрикнула незнакомка, когда я, шагнув вперёд, взял в руки её капюшон.
— Вот сейчас мы это и выясним, — усмехнулся я.
— Ой! — снова пораженно пискнула она, почувствовав, как Марк схватил и завёл за спину её руки.
Я отодвинул капюшон со лба и сбросил его за спину. Затем, резким рывком, сдёрнул её вуаль и всмотрелся в открывшиеся черты лица.
— Думаю, что Вы, как и большинство женщин, стали бы достаточно неплохой рабыней, — вынес я свой вердикт.
Женщина принялась извиваться, пытаясь вывернуться из захвата Марка.
— Подержи-ка её запястья, — попросил я парня, и быстро связал их за спиной её же собственной вуалью.